"Кэтрин Патерсон. Мост в Теравифию " - читать интересную книгу автора

из класса.
Джессу с трудом удавалось сохранять серьёзное выражение, едва он
представлял, что кроется за ангельским взглядом. Однажды Лесли призналась
ему на перемене, что всё утро представляла миссис Майерс на одной из тех
ферм в Аризоне, где избавляются от лишнего веса. Несчастная училка была в её
фантазиях запойной обжорой (как тут скажешь?), которая прячет сладости в
самых странных местах - в умывалке, например, в шкафчике над раковиной, - а
потом их находят и всем показывают, унижая её перед другими толстухами.
Позже Джесс представлял, что миссис Майерс взвешивают, а на ней только
розовый корсет. "Опять что-то скрываешь, бочка!" - визжала костлявая
директриса, а миссис Майерс чуть не плакала.
- Джесси Эронс! - резкий голос учительницы проткнул тонкую плёнку его
грёз. Он не смел взглянуть в толстое лицо миссис Майерс, чтобы не лопнуть от
смеха, и вперил взгляд в неровно подрубленный край её юбки.
- Да, мэм, - надо бы поучиться у Лесли хладнокровию. Миссис Майерс
всегда удавалось застукать его за грёзами, но ей и в голову не пришло бы
подозревать Лесли в невнимательности. Он украдкой взглянул на неё, она была
поглощена географией. Во всяком случае, так казалось тем, кто её не знал.

Ноябрь в Теравифии выдался холодным. Они не решались развести в замке
костер, хотя иногда разводили его снаружи и грелись у него. Лесли удавалось
прятать в неприступнейшем из замков два спальных мешка, но первого декабря
её отец заметил пропажу, и ей пришлось вернуть их на место. Вернее, Джесс
заставил их вернуть. Нельзя сказать, чтобы он боялся Бёрков. Они были
молоды, оба с ровными белыми зубами и пышной копной волос. Лесли называла их
Джуди и Билл, что коробило Джесса больше, чем ему хотелось бы. Не его это, в
общем, дело, как она зовёт своих родителей, но очень уж странно...
И муж, и жена были писателями. Миссис Бёрк сочиняла романы и, если
верить Лесли, была известнее мистера Бёрка, который писал о политике. Стоило
взглянуть на полку, где стояли её книги. Это было нечто! Миссис Бёрк на
обложке называлась "Джудит Хэнкок", что сперва обескураживало, но потом, на
задней обложке, вы видели фотографию, с которой, без сомнения, глядела она,
только очень молодая и серьезная. Мистер Бёрк сновал между фермой и
Вашингтоном, заканчивая книгу, которую писал вместе с кем-то, но он обещал
Лесли после Рождества остаться дома и ремонтировать ферму, сажать овощи,
слушать музыку, читать вслух, а писать только в свободное время.
Они не были похожи на богачей, как их представлял себе Джесс, но даже
он понимал, что их джинсы куплены не на распродаже. У Бёрков не было
телевизора, но были горы пластинок и стереопроигрыватель, напоминающий
аппарат из "Звёздных войн". А машина, пыльная и маленькая, была всё-таки
итальянской и тоже вроде бы дорогой.
С Джессом, когда он заходил, они всегда были приветливы, но потом, не
предупредив, переходили на французскую политику, струнные квартеты (он
поначалу думал, что это какие-то ящики или, скорее, бидоны на одну кварту,
сплетённые почему-то из струн), спасение лесных волков, или секвой, или
поющих китов, и он боялся даже рот раскрыть - не дай Бог увидят раз и
навсегда, какой он дурак.
Приглашать Лесли к себе тоже было неудобно. Джойс Энн станет пялиться
на неё, как полная идиотка, засунув палец в рот. Бренда с Элли непременно
вставят какую-нибудь гадость насчёт "подружки". Мать будет скованной и