"Джеймс Паттерсон, Эндрю Гросс. Шут " - читать интересную книгу автора

Но никакие рассказы не подготовили нас к ожидавшему впереди аду.
Сначала - жара, подобной я еще не видывал.
Солнце как будто превратилось в злобного красноглазого демона,
ненавидимого и проклинаемого не имеющими защиты от него людьми. Даже самые
мужественные, перенесшие немало битв рыцари стонали от боли, буквально
поджариваясь в своих доспехах, от прикосновения к которым кожа покрывалась
волдырями. Люди просто падали на ходу, и их оставляли там, где они рухнули,
даже не пытаясь спасти.
И жажда... Нас встречали вымершие, сожженные, пустые города, в которых
не осталось ни продовольствия, ни воды. То, что удавалось раздобыть, мы
выпивали на месте, точно пьяное дурачье. Я видел людей, которые, лишившись
рассудка, глотали, как эль, собственную мочу.
- Если это Святая земля, - заметил испанец по кличке Мышь, - то пусть
Господь оставит ее себе.
И все же, вопреки трудностям и лишениям, мы шли или, вернее сказать,
тащились вперед. По пути я собирал наконечники турецких стрел и копий,
которые, в том не было сомнений, можно было бы продать по возвращении
домой. И еще я старался приободрить павших духом товарищей, хотя это и
становилось все труднее и труднее.
- Поберегите слезы, - предупреждал Никодим, стойко переносивший
посланные на нашу долю испытания. - Когда достигнем гор, пустыня покажется
вам раем.
Он был прав. Крутые, лишенные всякой растительности и живности скалы
встали на пути войска. Проходы между устремленными вверх каменными глыбами
были столь узки, что лошади и повозки с трудом протискивались между
отвесными стенами. Поначалу мы обрадовались, оставив позади палящий ад, но
то, что ожидало впереди, было еще страшнее.
Чем выше мы поднимались, тем опаснее становились узкие тропы. Во
многих местах, где дорога резко уходила вверх, нам приходилось тащить на
себе овец, лошадей и груженные припасами телеги. Стоило поскользнуться,
сделать неверный шаг, и человек, потеряв равновесие, исчезал в расщелине
или срывался в пропасть, часто увлекая за собой товарища.
- Вперед, вперед! - гнали нас рыцари. - В Антиохии Господь вознаградит
вас за все.
Но за одной вершиной открывалась другая, за пройденным поворотом
виднелся новый, и тропа становилась все уже и опаснее. Даже многие из
рыцарей подрастеряли былую спесь и, сойдя с коней, несли на себе тяжелые
доспехи, мало чем отличаясь от простой пехоты.
Где-то на одной из вершин мы потеряли Гортензию - в повозке от нее
осталось лишь несколько перьев. Одни подозревали, что это благородные
господа устроили себе обед за чужой счет. Другие говорили, что гусыня, у
которой здравомыслия оказалось больше, чем у людей, просто предпочла
дезертировать, не дожидаясь верной смерти. Сам Робер впал в отчаяние. И
было от чего - птица прошла с ним через всю Европу! Многие полагали, что
вместе с ней от нас окончательно ушла удача.
И все же мы шли, шаг за шагом поднимаясь все выше, изнемогая от зноя,
но веря, что на той стороне хребта лежит Антиохия.
А за ней - Святая земля. Иерусалим!

Глава 11