"Джеймс Паттерсон. Кошки-мышки (Паук #4)" - читать интересную книгу автора

первой свежести бейсболка с символикой Джорджтаунского университета. Не в
силах преодолеть искушение, Сонеджи напялил ее себе на голову.
Затем он дотронулся до стопки белья, сложенного на деревянном столе и
приготовленного для стирки. Это давало Гэри ощущение близости с уже
обреченной семьей. Сейчас он презирал ее больше, чем когда-либо. Его пальцы
пробежались по лифчику старухи, больше напоминавшему своими размерами
гамак, дотронулись до нижнего белья сына Кросса. В этот момент он ощущал
себя полным дерьмом и был в восторге от этого чувства.
Потом в руках Сонеджи оказался маленький красный свитер,
принадлежащий, скорее всего, дочери Алекса Дженни. Гэри прижал его к лицу,
пытаясь уловить запах девочки. Он заранее предвкушал удовольствие, с каким
будет убивать ее, и желал только, чтобы это происходило на глазах самого
Кросса.
Его взгляд остановился на старой боксерской груше и перчатках,
висевших рядом с тапочками на одном из гвоздей. Этими вещицами наверняка
владел Деймон, сын Кросса, которому сейчас уже исполнилось девять лет.
Вообразив себе, как Кросс-младший колотит грушу, Сонеджи с наслаждением
представил, как вышибет сердце из груди мальчишки.
Наконец, Гэри выключил фонарик и очутился в полной темноте. Когда-то
он стяжал себе славу знаменитого убийцы и похитителя детей. Вскоре он снова
вернет ее себе. Он вернулся, кипя местью, от которой содрогнутся все
вокруг.
Присев и сложив руки на коленях, Сонеджи удовлетворенно вздохнул.
Паутина была сплетена идеально.
Алекс Кросс скоро умрет. Как, впрочем, и все те, кого он любит.

Глава 2

Лондон
Убийца, терроризировавший всю Европу, звался просто мистер Смит. Без
всякого имени. Смитом он сделался благодаря бостонским журналистам, а затем
и вся полиция называла его не иначе. Он сразу же смирился с данным ему
прозвищем: так дети воспринимают имя, присвоенное им родителями, каким бы
неблагозвучным или прозаическим оно ни казалось на первый взгляд.
Мистер Смит так мистер Смит.
Хотя некий пунктик, касающийся фамилий и имен, у него был. Мистер Смит
даже был одержим этим. Имена жертв всегда ярко горели и в голове, и в
сердце Смита.
Самую первую жертву звали Изабеллой Калайс. После нее шли Стефани
Микаэла Папт, Ивонна Урсула Дэвис, Роберт Майкл Нил и длинная вереница
других.
Смит знал этот список наизусть и мог воспроизвести его хоть в
хронологическом, хоть в алфавитном порядке. Словно от этого зависела победа
в лотерее или какой-нибудь замысловатой телеигре. Впрочем, его преступления
имели некий смысл, и Смит действительно собирался выиграть по-крупному.
Хотя до сих пор никто не мог этого понять. Ни прославленные агенты ФБР, ни
легендарные сотрудники Интерпола, ни знаменитые сыщики Скотланд-Ярда. Да и
вообще ни единый полицейский из тех городов, где ему приходилось совершать
убийства.
Никто не мог даже представить секретного принципа, по которому он