"Эдит Патту. Восток " - читать интересную книгу автора

девочки, и его распирало от гордости.
- Как хорошо подошли, - заметил он с широкой улыбкой.
Я кивнул и счел нужным предупредить его:
- Ведь это первый подарок для Роуз.
Его улыбка стала еще шире.
- Ах как здорово!
Вдруг его озарила мысль.
- Она будет путешественницей! - сказал он с воодушевлением.
Значит, Торск знал про примету, связанную с первым подарком.
Теперь Ольда не пыталась скрыть хмурого взгляда, и я испугался, что она
скажет что-нибудь резкое. Но вместо этого она наклонилась и завязала потуже
шнурок на одном сапожке.
- Спасибо, сосед Торск, - проговорила она сквозь зубы. В ее голосе
слышалась неприязнь, что сильно удивило гостя.
Увлекая Торска к двери, я пробормотал что-то по поводу здоровья своей
жены.
- Может, сапожки не понравились? - спросил он смущенно.
- Ну что ты! - уверил я его. - Они просто чудо. А Ольда очень устала,
вот и все. Ты ведь знаешь матерей - они всегда хотят, чтобы дети были рядом.
Она еще не готова к тому, что малышка Роуз будет бродить где-то по свету.
И никогда не будет готова. Хотя этого я не сказал Торску.
В тот вечер, как только нам удалось оттащить Недди от колыбельки Роуз и
уложить всех детей спать, Ольда спросила:
- А не приносила ли вдова Озиг горшочек масла для малышки?
- Она только вернула тот, что ты ей давала.
- Нет, это было для Орианы Роуз. Это ее подарок первый. Я уверена, -
решительно сказала Ольда.
Она на самом деле хотела, чтобы дети всегда были рядом. Особенно Роуз.
А все из-за обстоятельств, при которых девочка появилась на свет.


Недди


Наша семья не всегда жила бедно. Мой дед, Осбьёрн Лавранс, весьма
успешно занимался изданием географических карт. Отец происходил из семьи
зажиточных фермеров. Он поссорился с ними, когда отправился в Берген, чтобы
стать учеником картографа Осбьёрна. Мама моя, Ольда, была дочерью Осбьёрна.
Вот так они и встретились.
У мамы с папой было восемь детей. Роуз родилась последней, а я
предпоследним. Когда Роуз принесли домой из Эской Фореста, мне исполнилось
четыре года. Кто-то скажет, что четырехлетние дети мало что запоминают, но
кое-что я точно помню. Даже многое. Я помню, как Роуз пахла - теплым молоком
и мягким зеленым мхом. Помню, что ее лепет напоминал журчание ручейка - мы
даже прозвали ее Рози Ручеек. Еще она щелкала языком, словно королек, и
обиженно ревела, когда пыталась ходить и падала. Ходить она научилась
необычайно рано. Чуть ли не с пеленок она уже вовсю бегала на своих коротких
ножках.
Я отчетливо помню тот вечер, когда мама и папа вернулись домой после
сбора трав, но вместо травы они принесли сверток, из которого доносились