"Константин Паустовский. Оскар Уайльд" - читать интересную книгу автора

несправедливость. Раздавленный, опозоренный, он собрал последние силы и
закричал о страдании, о справедливосги и бросил этот крик, как кровавый
плевок, в лицо предавшему его английскому обществу. Этот крик Уайльда
назывался "Баллада Реддингской тюрьмы".
За год до этого он высокомерно удивлялся людям, сочувствующим
страданиям бедняков, тогда как, по его мнению, следовало сочувствовать
только красоте и радости. Теперь он писал:
"Бедняки мудры. Они сострадательнее, ласковее, они чувствуют глубже,
чем мы. Когда я выйду из тюрьмы, то если в домах богатых я не получу ничего
- \1ре подадут бедные".
Год назад он говорил, что выше всего в жизни искусство и люди
искусства. Теперь он думал иначе:
"Много прекрасных людей - рыбаков, пастухов, крестьян и рабочих -
ничего не знают об искусстве, и, несмотря на это, они - истинная соль
земли".
Год назад он выказывал полное пренебрежение к природе. Даже цветы -
полевую гвоздику или ромашку,-прежде чем приколоть к петлице, он красил в
зеленый цвет. Их естественный цвет казался ему слишком крикливым. Теперь он
писал:
"Я чувствую стремление к простому, первобытному, к морю, которое для
меня такая же мать, как земля".
В тюрьме он мучительно завидовал натуралисту Линнею, который упал на
колени и заплакал от радости, когда впервые увидел обширные луга нагорья,
желтые от дрока.
Нужна была каторга, нужно было смотреть в лицо смертника, видеть, как
избивают сумасшедших, месяцами, сдирая ногти, расщипывать по волокнам гнилые
канаты, бессмысленно перетаскивать с места на место тяжелые камни, потерять
друзей, потерять блестящее прошлое, чтобы понять, наконец, что общественный
строй Англии "чудовищен и несправедлив", чтобы окончить свои записки такими
словами:
"В обществе, как оно устроено теперь, нет места для меня. Но природа
найдет для меня ущелье в горах, где смогу я укрыться, она осыплет ночь
звездами, чтобы, не падая, мог я блуждать во мраке, и ветров завеет следы
моих ног, чтобы никто не мог преследовать меня. В великих водах очистит меня
природа и исцелит горькими травами".
В тюрьме Уайльд впервые в жизни узнал, что значит товарищество.
"Никогда в жизни я не испытал столько ласки и не видел столько чуткости к
своему горю, как в тюрьме со стороны товарищей - арестантов".
Из тюрьмы Уайльд вышел, окруженный преданной любовью всех, кому выпало
на долю отбывать вместе с ним английскую королевскую каторгу.
После тюрьмы Уайльд написал две статьи, известные под названием "Письма
о тюремной жизни". Эти статьи, пожалуй, стоят всего написанного Уайльдом
раньше.
В одной статье он со сдержанной яростью пишет о страданиях маленьких
детей, которых наравне со взрослыми сажают в английские тюрьмы, в другой - о
дикости тюремных нравов.
Эти статьи ставят Уайльда в ряды лучших людей. Уайльд впервые выступил
как обличитель.
Одна из статей написана как будто по незначительному поводу:
надзиратель Реддингской тюрьмы Мартин был уволен за то, что дал маленькому