"Константин Паустовский. Письма (Собрание сочинений, том 9) " - читать интересную книгу автора

му что искусство, талант, жажда далекого - все это трагично и
мучительно.- Вот все, дословно, что он сказал мне. В полутемной мансарде па
Ордынке, при первой встрече. Я не могу забыть ого горящий, суровый и
ласковый взгляд. Не правда ли, дико? Приходит человек, чужой, незнакомый, и
говорит мне обо мне, говорит о своей вере в меня. Когда я ехал домой - мне
все это показалось болезненной фантазией, городским бредом. И так
мучительно захотелось быть около тебя, чтобы ты могла заглянуть в мои глаза
и увидеть, сколько в них блеска, веры и любви.
Я пишу много о себе, девочка. Но все, что я делаю, я делаю только для
тебя - я не могу отделить свою душу от твоей.
Если бы я мог быть около тебя. Следить твой каждый взгляд и дыхание.
Заботиться о тебе, ласкать твои руки и нежить.
Я прочел твои "заметки".-Я не могу писать о них- это будет слишком
тускло. В одном ты не права - я писал тебе, что не рассчитал, слишком рано
уехал. Ты меня не поняла, девочка, я не рассчитал, я не отдохнул, я слишком
рано уехал, и потому ко мне возвращалась та большая усталость, во время
которой мне было трудно писать, мне хотелось лишь думать о тебе. Вовсе не
то, о чем ты думаешь, Хатидже.
Пиши - хотя бы несколько строк. Где ты лежишь? В своей ли комнате? В
ней я люблю каждую мелочь. Листья, и фотографии, и голубую лампу, и
вышивки. Каждый пустяк.
Привет всем. В доме теперь, наверное, тихо, и слышно, как гудит
телеграфная проволока.
Твой Кот.
С воинской повинностью дело медленно распутывается.

Ел. С. ЗАГОРСКОЙ
2 февраля 1916 г.
Елена Степановна, как ваша ангина? Помог ли чревовещатель Шорин?
После возвращения из Ефремова меня экстренно вызвали в действующую
армию, в отряд. Я поехал туда с единственной целью отказаться и взять свои
бумаги. Бросил отряд, и сразу стало легко на душе.
Возвратился в Москву и здесь узнал, что Катя проследовала в
Севастополь, к месту своего нового высокого назначения. Я думаю, что ей там
будет трудно. Нина Петровна распускает беспокоящие население слухи о том,
что Катя страшно похудела и настроение у нее отвратительное. Правда ли это?
Получали ли Вы' вести из Севастополя. Здесь в Москве никто ничего не
получал, даже неизвестен адрес.
Я вернулся в Университет - к общей радости всех родственников.
Привет всем ефремовским и всему ефремовскому. Всего хорошего.
Ваш К. Паустовский.

Е. С. ЗАГОРСКОЙ

18 февраля 1916 г. Москва
Каждый день меня мучительно тянет писать тебе, каждый день я пишу, у
меня уже накопилось несколько писем к тебе, но я не могу их отослать, так
жалко и мелочно все, что написано, все слова в сравнении с тем, что теперь
происходит со мной.