"Константин Паустовский. Письма (Собрание сочинений, том 9) " - читать интересную книгу автора

шорохах, слезах и звонком смехе, есть песни тоски и гордости - "я сожгу
песнопенья, я безумный и бледный истомлю свою душу, надругаюсь над ней". "Я
плесну в золотые, вечерние дали дикий крик, что изранит мучительней стали
всех далеких и чутких моих" - злые стихи и еще - насмешки над собой. "Когда
чернеет день и космы дикой пыли Погасят радостно больного солнца свет -
будь светел и пленен мерцаньем яркой были, сбрось мантию тоски, одежду
долгих лет" - но это уже прошло.
Есть еще стихи о ночи, когда "в каштанах сон и в полночь звон воды",
песни страсти- "в хмельном и дерзком зное глухих ночей как затаенна ты,-дай
мне ласкать все тело молодое и губ твоих чуть влажные цветы. Я обовьюсь
упругим шелком душным твоих волос, вдохну ночной дурман - и будут сны о
бледных и воздушных иных почах в тревоге буйных стран...". Есть строки о
твоей комнате, о поэте - "грустной легендою, юным молением был его
трепетный путь, странным порывом звенящие ландыши, словно отраву вдохнуть",
о поэте - "не ведомый никем, забытый в звоне дня, всем чуждый и безмолвный,
он знал всю дерзость дум и боль бессильных грез в ночах бессонных, когда у
берега протяжный шум, когда под ветром дышат волны п говор зорь плывет в
окно, свет сонных зорь в цветы влюбленных. Он не создал, он не создаст,
едва намеченный и юный, нежный, он ускользнет, как золото огня"...
Все это очень долго переписывать. Вот самое коротенькое:
Корабли над заливами встали мачтами топкими, Тает древнее золото,
никнет солнце морей. Убаюканный грезами молодыми и звонкими, Я уснул на
камнях королевы моей. Сквозь неясные призраки спа прозрачного, белого,
Кто-то шепчет мне ласково - спи, мой мальчик, пора. И целует задумчиво мои
губы несмелые Несказанно-любимая, молодая сестра.


41

Хатидже, я верю, что увижу тебя. Слишком велика моя боль о тебе, порой
она становится непереносимой.
Кот.
Напиши еще одно письмо сюда. Если я уеду, перешлют. Леле привет,

Е. С. ЗАГОРСКОЙ

20 апреля 1916 г. Таганрог
До полночи я пробыл на молу. Был свежий ветер. Звездное небо, сонные
огни в воде и море. Я сидел на борту какой-то полупокинутой шхуны. Скрипели
снасти, жаловалась вода, и снова покорила меня великая меланхолия моря,
тоска безвестных путей. И в этот миг я поверил тому, что мы будем вместе у
далеких морей, быть может, в Японии, я не знаю еще где. В небе была наша
звезда, а там, где Севастополь, на море загорался и гас бледный огонь - шел
пароход.
Как хорошо, что здесь газовые фонари в тени каштанов, пустынные улицы,
сквозь плиты тротуаров пробиваются цветы и травы, а днем все усыпано
солнцем и звонами птиц. Как больно, что нет тебя.
Айхенвальд прав, когда говорит о "трогательной" красоте, о дремлющих
улицах этого белого городка.
Если я не смогу приехать к тебе - ведь ты будешь здесь? Когда