"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу автораПерелистывая наброски, она опять увидела зарисовки с Амелии и стала
потихоньку сравнивать их, спрашивая себя, неужели это Амелия принимала такие позы, точно на гимнастике. Возможно ли, что такой старик, как Бородач, еще развлекался тем, что рисовал девушек и изучал, как они сложены? Он, видно, чокнутый, думала она. Они вышли из мастерской после полудня, и было приятно снова оказаться среди людей и идти по улице одетыми и любоваться яркими красками, которые, хоть и непонятно как, действительно исходили от солнца, раз ночью их не было. У Амелии тоже успокоились нервы, и она угостила Джинию аперитивом, а о художниках больше не было разговору. Джиния долго раздумывала обо всем этом в тот день, лежа па своей тахте, да и в последующие дни тоже. В темноте она мысленно видела перед собой смуглый живот Амелии и ее равнодушное лицо и свисающие груди. Разве не интереснее рисовать одетую женщину? Если художники хотят, чтобы им позировали голыми, значит, у них другое на уме. Почему они не рисуют мужчин? Даже Амелия, когда так срамилась, становилась совсем другой. Джиния готова была расплакаться. Но Амелии она ничего не говорила и только радовалась тому, что теперь та зарабатывает и охотнее ходит с ней в кино. Потом Амелия купила себе чулки и сделала прическу, и для Джинии опять стало большим удовольствием гулять с ней, потому что Амелия производила впечатление и многие оборачивались на них. Так прошло лето, и однажды вечером Амелия сказала: - Твой Бородач уезжает в деревню на этюды и на виноград. Ну и хорошо, а то он начал мне действовать на нервы. Как раз в этот вечер Амелия явилась с новой сумочкой, и Джиния - Это он подарил тебе на прощание? - Кто, этот жмот? - сказала Амелия. - Не смеши меня. Он норовил ничего не заплатить, вот и хотел, чтобы опять пришла ты. Тут они поругались, потому что Амелия скрыла от нее это, и такого наговорили друг другу, что разошлись обиженные. "Она нашла любовника, который делает ей подарки", - подумала Джиния, возвращаясь домой одна, и решила, что помирится с Амелией, только если та сама попросит ее. Без особого желания, просто чтобы не скучать, Джиния попыталась восстановить отношения со старыми подругами. В конце концов, будущим летом ей исполнялось семнадцать лет, и ей уже казалось, что она такая же опытная, как Амелия. Особенно теперь, когда она не виделась с ней. В эти уже свежие вечера она пыталась перед Розой разыгрывать из себя Амелию. Смеялась ей в лицо и водила ее гулять, болтая о всякой всячине. Снова заговорила с ней о Пино. Но повести ее танцевать на холм она не решалась. У Амелии наверняка кто-то был, и никто из старой компании ее больше не видел. "Пока у женщины есть что надеть, опа производит хорошее впечатление, - думала Джиния. - Надо только, чтобы тебя не увидели голой". Но о таких вещах нельзя было говорить ни с Розой или Кларой, ни с их братьями, которые сразу подумали бы худое и полезли бы к пей, а Джиния этого не хотела, потому что уже поняла, что на свете есть мужчины получше Феруччо или Пино. В те вечера, которые она проводила с ними, они танцевали и шутили - и разговаривали тоже, - но Джиния знала, что все это так, пустяки, вроде того безобидного ребяческого веселья, какое бывало по воскресеньям, |
|
|