"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу авторалестнице, сказала:
- Вчера я нашла работу. Джиния не удивилась. Она давно этого ожидала. Она спокойно спросила, скоро ли Амелия начнет. - Я уже начала сегодня утром, - ответила та. - Два часа пробыла. - То-то ты такая веселая, - сказала Джиния. Потом спросила, какую картину пишет с нее художник. - Никакую. Он просто делает зарисовки. Рисует мое лицо. Я говорю, а он набрасывает профиль. Эта работа много времени не требует. - Значит, ты не позируешь? - сказала Джиния. - Ты что думаешь, - бросила Амелия, - позировать - это обязательно раздеться и стоять голой? - Ты завтра опять к нему пойдешь? - спросила Джиния. Амелия пошла и назавтра и еще много дней подряд ходила туда. По вечерам она со смехом рассказывала про этого художника, который не мог ни минуты постоять на месте и все спрашивал Амелию, рисовал ли ее кто-нибудь вот так, расхаживая по мастерской, как он. - Сегодня утром он нарисовал с меня ню. Он из тех хитрецов, которые приглядываются. да примеряются понемножку, но сделают наброска четыре, и ты вся тут, и больше в тебе не нуждаются. Джиния спросила, какой он из себя, и Амелия сказала: ничего особенного, маленький такой человечек. - Как ты с ним познакомилась? - Случайно. Заходи за мной завтра, - сказала Амелия, и они договорились пойти к нему вместе после обеда. смешила Джинию. По винтовой лестнице они поднялись в мастерскую. Это была большая комната, в которой царил полумрак, только в глубине ее в щелку между занавесями пробивался свет. Джиния с, бьющимся сердцем остановилась на последнем марше лестницы. Амелия громко крикнула "добрый день" и в полутьме прошла до середины комнаты. Тут из-за занавесей вышел мужчина - полный, с седой бородой - и сказал, разведя руками: - Сегодня я ухожу, девушки. Ничего не поделаешь. На нем была широкая светлая блуза, которая оказалась грязно-желтой, когда он, обернувшись, немного отодвинул занавес, чтоб стало светлее. - Сегодня, девушки, работать не стоит. Сегодня надо подышать воздухом. Джиния все стояла на лестнице, откуда ей были видны ноги Амелии, четко вырисовывавшиеся против света, и тихо тянула себе под нос: "Ну пойдем, Амелия". - Это и есть твоя подружка, которая хочет со мной познакомиться? Да ведь она совсем еще девочка. Подойди-ка сюда, - обратился он к Джинии, - дай я на тебя взгляну на свету. Джиния скрепя сердце переступила порог, чувствуя на себе любопытный взгляд серых глаз с каким-то хитрым, а может просто стариковским прищуром. Послышался резкий, раздраженный голос Амелии: - Но мы же с вами условились! - Что поделаешь? - сказал художник. - Что поделаешь? Да и вы тоже, должно быть, устали. Работать надо спокойно. Разве ты не бываешь рада, когда я даю тебе передохнуть? |
|
|