"Петр Павленко. Муха (Советский рассказ тридцатых годов) " - читать интересную книгу автора

И вот однажды заметили, что ее характер стал резко меняться. Она почти
не показывалась на рынке, не каталась на пароме, не шлялась вечерами в
общественном саду. Решили, что у нее щенята и она с ними нянчится, но
оказалось, что это неверно.
Перемена началась с того, как в городе появился пограничник Андрон
Андронов.
Городок был невдалеке от границы; раненный контрабандистами Андронов
лечился и отдыхал в этом городке. Когда ему разрешили выходить из
больницы, он первым делом пришел к реке на пристань. С утра и до позднего
вечера толпились здесь люди и шла веселая, шумная работа. Андронов садился
на каменную тумбу у края набережной и подолгу молча смотрел на баржи, на
плоты, на пароходы.
Клякса (это была ее последняя фамилия) тоже по-своему любила пристань;
здесь она увидала Андронова и полюбила его. Шевеля своими огромными
веселыми ушами, она сидела у самой воды, водила носом из стороны в
сторону, нюхала запахи железа, муки, консервов, кожи и с безумным
любопытством, высунув язык и блестя глазами, подсматривала за рыболовами,
которые невдалеке ох нее дремали с удочками в руках.
Она давно уже обратила внимание на Андронова, и сначала он ей нравился
- большой, тяжелый, того и гляди - задавит; плюется, голос хриплый,
громкий. Но он сидел на пристани так тихо, что это успокаивало ее. "Не
хочет ли он меня поймать?".
может быть, так сначала подумала она и стала приглядываться.
Но он просто смотрел, как выгружают баржи, слушал песни пароходных
грузчиков, любил видеть шум на пристани и большое небо над рекой и над
полями за ней, где тонкими дымками возникали очертания далекой деревни. Он
себя вел как-то непохоже на людей: почти не говорил и, конечно уж, не
кричал неожиданным голосом, какой вдруг оказывался у людей, когда они
хотели напугать бедную собаку. Он не махал руками и спокойно держал ноги.
Он произвел вполне приятное впечатление. Знакомство началось с того,
что Клякса подошла и села против его лица. Он молчал. "Вот, право,
удивительный, милый какой", - может быть, подумала Клякса. Он молчал и
глядел на реку, она тоже.
Так прошел час. Андронов поднялся и ушел в больницу.
Когда на другой день Андронов явился на набережную, Клякса уже чинно и
будто совершенно-совершенно случайно сидела у его тумбы. Не глядя и
просто, должно быть, не замечая ее, Андронов стал молча прислушиваться к
шуму и грохоту дня на реке. Потом ушел, не проронив ни слова. Оставшись
одна, Клякса беспокойно зачесалась и зевнула несколько раз от переживаний.
"Хороший человек! Вот уж человек хороший!" - прямо, казалось, говорили ее
глаза.
Самое главное, что она чувствовала себя с ним совершенно непринужденно:
не нужно было угадывать его желания, лаять на что-то непонятное или
служить на задних лапках. Клякса все это умела, но всегда стыдливо
скрывала: ей было как-то неудобно проделывать эти штуки.
Когда они встретились на третий день, Клякса первая сделала шаг к
сближению. Она села у самой его ноги. Потом, как всегда, они стали
рассматривать реку. Вдруг она взвизгнула.
Взвизгнула и переступила лапками. Взвизгнула и оглянулась на Андронова,
как бы готовя ему какую-то неожиданность.