"Петр Павленко. Муха (Советский рассказ тридцатых годов) " - читать интересную книгу автора

камышам и научилась жить в них, все знать и все видеть.
А затем Андронов научил ее ездить с ним на коне, сидя на задних лапках
в пустой переметной сумке, прикрепленной впереди седла. Ах, она лаяла
тогда, лаяла на весь свет и ворчала и тихонько виляла хвостом на дне
переметной сумки.
Однажды выехали Андронов и Муха на своем рыжем балованном жеребчике в
дозор. Была ночь. Совершенно спокойная ночь Лишь только въехали в глухие
камыши, Андронов вынул Муху из сумки и, перегнувшись с седла, спустил ее
на дорогу.
- Ищи, Муха, - шепнул он ей. - Ну, вот здесь, вот здесь ищи. Быстро.
Тсс!
Муха была такая маленькая, что, когда Андронов выпрямился в седле, он
перестал ее видеть впереди лошади. Но он знал, что она где-то тут, у самых
копыт, потому что конь то прибавлял шагу, то неожиданно быстро
останавливался. Видно, он сам следил за Мухой, чтобы случайно не наступить
ей на лапу. Так и ехали: быстро - тихо, быстро - тихо, стоп - быстро -
стоп. Стоп - стоп!
Что такое? Андронов опять перегнулся с седла к самой земле. Ну? Кто
тут, Муха?
Муха даже не оглянулась на него. Она стояла, вытянувшись до дрожи в
мускулах, и вечно согнутый ленивый хвост ее одеревенело торчал вверх...
"Вот ерундовская собака, - подумал Андронов, - всего боится". Он ударил
ее концом тяжелой нагайки. Ну! Она не двинулась.
"Что же это может быть?" - подумал Андронов и стал прислушиваться.
Долго он ничего не мог разобрать, но вот скорее понял, чем услышал:
впереди, в камышах, кто-то шевельнулся.
"Э-э, дело плохо, - подумал Андронов, - видно, я наскочил на кого-то",
- и стал осторожно снимать из-за плеча винтовку.
- Эй, выходи! - не по-русски закричал голос из камыша, и тут же
раздался близкий выстрел. Пуля пропела над плечом Андронова.
- Ай-ай-ай!.. - отчаянно взвизгнула Муха, донельзя перепуганная громом
выстрела, и прижалась к земле, скуля и попискивая, и поползла на животе в
камыши.
Андронов тихонько щелкнул пальцами.
Но перепуганная Муха не слышала его зова.
- Нет ничего, это собака была, - сказал нерусский голос в камышах. -
Напрасно стрелял, народ будил.
- Кто же знал, что собака, - сказал другой голос, - МОР и человек быть.
Андронов крепко сжал поводья. Малейший шорох, стук копыта, звон
стремени, дыхание коня - все могло его выдать.
"Вовремя, однако, запищала, - думал он про Муху, - выручила меня
все-таки. И где только она спряталась, не найти мне ее теперь".
А в камыше опять заговорили.
- Давай наших будить, - сказал один голос. - Скоро утро.
Те-то, наши, уже переправились.
- Нет, рано еще, не переправились, - сказал другой.
И стали спорить голос с голосом, переправились ли те, или нет, и не
пора ли возвращаться за реку, и из разговора понял Андронов, что перед ним
стоит контрабандистский дозор, охраняющий переправу главной партии с
товарами. Он понял, что нужно немедленно дать знать на пост, чтобы успеть