"Петр Андреевич Павленко. Счастье" - читать интересную книгу автора

В сорок три года, потеряв на войне много сил, трудновато начинать новую
жизнь на развалинах чьей-то чужой.
Воропаев покопался в рюкзаке, достал флягу и залпом выпил два колпачка
водки.
Не будет здесь хорошей жизни. Приглашать молодую женщину, родившуюся в
городе и сформированную городом, в захолустье, на разведение кур и на ужение
рыбы!.. Да нет, ерунда!
Но что поделать, если всю жизнь он мечтал жить у моря и был уверен, что
такая жизнь и есть выражение наивысшего счастья! И вдруг почувствовать, как
эта мечта повлекла его сюда на позор и стыд?
Коренной сибиряк, Воропаев впервые увидел море, уже будучи взрослым, -
в Астрахани, у Кирова. Оно сразу пленило его, как существо живое,
одухотворенное, с которым можно навеки связать свою судьбу. Жизнь шла,
однако, другими путями Комсомольские годы прошли в астраханских степях,
потом, уже коммунистом, став командиром, он сторожил границу на Амуре,
строил Комсомольск. Армия стала его домом на добрую половину жизни, а полки,
дивизии и корпуса - теми селами и городами, с воспоминанием о которых
связывались его представления о климате, пейзаже и условиях быта.
Чтобы рассказать о Памире или Кулундинской степи, он сначала должен был
вспомнить, что это страничка полковой истории.
Хасан, Халхингол, север Финляндии тоже запомнились больше именами
товарищей и боевыми операциями, чем общим обликом жизни. И одно лишь море
нежило его воображение картинами покоя и полного счастья, которых всегда
немножко нехватало его беспокойной натуре. Наконец-то море это было рядом,
но, оказывается, - его могло и не быть. Воропаев был выброшен на морской
берег, как затонувший корабль.
- Ну, ничего, займемся другим, - сказал он вставая.

Несколькими часами позднее он вошел в кабинет Корытова. Тот задумчиво
стоял у карты СССР, размечая линию фронта.
- Нашел что-нибудь подходящее? - равнодушно спросил он и, не подождав
ответа, что, кажется, было в его характере, заметил: - Зря не пошел в
счетоводы. Будущие миллионеры, брат. Через два года они бы тебе такую хату
воздвигли - ой-ой-ой!.. Слышал сводку?
Воропаев, не перебивая и не поддакивая, старался молчанием подчеркнуть
свое полное равнодушие к жилищной проблеме.
- Что я не слыхал, это еще полбеды. А что народ ее у тебя не слыхал -
это очень обидно, - сказал он жестко.
- Какой такой народ? - вяло поинтересовался Корытов, ища и не находя на
карте нужного ему пункта. - Кто-нибудь один не слыхал, а ты - народ. Смотри,
пожалуйста, какой любитель народа! Одер - здоровая река? Не найду. Меня,
брат, твой отдельный человек не интересует, - сказал Корытов, отходя от
карты и надвигаясь на Воропаева с явным намерением дать и выиграть словесный
бой. - Меня интересуют люди. Я люблю обобщать. Меня не интересует, если твои
мысли - только твои.
- Ты до того дообобщаешься, что, пожалуй, и себя станешь рассматривать
как коллектив. Как это тебя не интересует отдельный человек? В таком случае
тебя, что же, и Стаханов не интересует, ибо хотя стахановцев много, но
Стаханов один.
- Полегче. Тут тебе не дискуссионный клуб. Не увлекайся, пожалуйста.