"Н.И.Павленко. Петр Великий " - читать интересную книгу автора

стрельцы не верили "прелестным и лукавым словам" родственников казненных и
проявили благоразумие. Указ заверял стрельцов, что царского гнева на них нет
и они могут "безо всякого сумнительства и опасения" положиться на царскую
милость и.

Не полагаясь на силу слова и убеждений, двор в Воздвиженском принял
ответные меры, укреплявшие его безопасность. Ночью 18 сентября он переехал в
Троице-Сергиев монастырь: за его мощными стенами можно было чувствовать себя
увереннее, чем в открытом всем ветрам селе Воздвиженском. Вторая мера
состояла в энергичном создании вооруженной опоры в монастыре на тот случай,
если в полках надворной пехоты созреет мысль в открытую выступить против
правительства. Идея опереться на дворянское ополчение, т. е. на социальную
опору самодержавия, возникла еще в дни пребывания двора в Звенигороде.
Именно тогда была отправлена ратным людям грамота, примечательная двумя
чертами: в ней впервые дана официальная оценка событиям в Москве 15-17 мая
(стрельцы названы "ворами-изменниками") и тоже впервые негативно оценена
причастность к движению стрельцов И. А. Хованского и его сына Андрея (они,
по словам грамоты, "возмущали народы тайным лукавством к кроворазлитию"). В
грамоте в самой общей форме использована мысль (позже подробно раскрытая в
подметном письме трех анонимов) о том, что князь Хованский вместе с сыном
"мыслили на нас, великих государей, всякое зло и бояр наших, окольничих,
думных и ближних людей хотели побить всех без остатку для того, чтобы им
Московским государством завладети". Это и вынудило царей покинуть Москву.
Грамота заканчивается обращением к ратным людям, чтобы они "с великим
поспешением во дни и нощи" прибыли для освобождения Москвы от "воров и
изменников" 15.

Хотя указ грозил неявившимся конфискацией поместий, дворяне, по всему
видно, не спешили встать под правительственные знамена. После того как стало
известно, что надворная пехота приступила к подготовке к вооруженной борьбе
и столица превращалась в военный лагерь, в Воздвиженском более не уповали на
магическое воздействие Окружной грамоты и благожелательный отклик на нее
ратных людей. Решено было послать в города высокопоставленных эмиссаров,
которым поручалось вытолкать ратных людей из теплых изб своих поместий в
неустроенный лагерь под стены монастыря. 15 сентября первые уполномоченные
отбыли в замосковные города, отдаленные от столицы: Кострому, Галич, Ростов,
Ярославль. Вторую, более многочисленную группу уполномоченных отправили 18
сентября.

Между тем опасения Софьи относительно поведения столичных стрельцов не
оправдались. Действительно, после тревожных известий от сына и племянника И.
А. Хованского у стрельцов сработал инстинкт самосохранения, и они схватились
за оружие, чтобы дать отпор боярам. Но проходит день, другой, третий, а
непосредственной угрозы со стороны Воздвиженского не последовало. Напротив,
двор и бояре двинулись не к Москве, а в противоположную от столицы сторону -
к Троице-Сергиеву монастырю. Успокоение, наступившее среди стрельцов,
вызывает удивление лишь на первый взгляд.

Перевес сил на 18 сентября был на стороне стрельцов, ибо незадолго
перед тем брошенный правительством клич о мобилизации дворянского ополчения