"Олег Павлов. Русский человек в XX веке" - читать интересную книгу автора

Олег Павлов.

Русский человек в XX веке


Александр Солженицын в зазеркалье каратаевщины


---------------------------------------------------------------
Copyright Олег Павлов
Email: [email protected]
WWW: http://www.pavlov.nm.ru/ б http://www.pavlov.nm.ru/
Date: 10 May 2002
---------------------------------------------------------------


Писателя Александра Солженицына с самого момента его появления в
литературе оглашали "новым Толстым", и по сей день приноравливают его к
"новому Толстому" или пеняют на "нового Толстого", кем он будто бы так и не
стал. Но те, кто ждали этого второго пришествия - да так и не дождались,
усматривая эгоизм самоназначенного мессии уже только в затворничестве
Солженицына - и тогда видимое выдавали за невидимое. В основе своей Толстой
и Солженицын как личности не имеют ничего общего, кроме заурядного
совпаденья человеческих черт. Будь то самоограничение или волевое осознание
своих целей у Толстого и у Солженицына - это не натруженные мессианским
призванием мускулы, а черты характера; человеческие черты, врожденные или
воспитанные, то есть явившиеся еще, быть может, и до того момента, как стали
они собственно писателями.
Но соизмерять личности Толстого и Солженицына - это как землю мерить с
воздухом или воду с огнем. Это не просто и н ы е - это взаимоотталкивающиеся
творческие стихии. Солженицын - борец. Толстой - созерцатель. Один взывал
жить не по лжи, что подразумевало борьбу, возмущение. Другой исповедовал под
конец жизни непротивление злу, смирение. Сердцевина личности Толстого - в
мучительном отношении ко всем институтам современного ему русского общества,
будь то собственность или брак, в котором он мечтал отыскать прежде всего
нравственную гармонию, тогда как сердцевина личности Солженицына -
изгойство. Толстой верил в мировую волю, эту веру воплотил в "Войну и мир";
Солженицын - волю мировую в "Красном колесе" разъял на осколки и судьбы,
растворил в почти почасовой хронике исторических событий. Толстой полагал,
что приносит своему народу какое-то страдание. Солженицын - что избавляет от
страданий свой народ. Иначе сказать, один ощущал себя чужим и одиноким в
своих убеждениях, тогда как другой писал от имени миллионов.
Но нет сомений, что Толстой жил в сознании Солженицына уже как
художник. Иван Денисович - из того же вещества, что и Платон Каратаев. В
первый и единственный раз, в написанной дебютом вещи, в Солженицыне
отразился Толстой в том виде, в каком только и мог он отразиться - образом
героя и духом повествования; а "Один день Ивана Денисовича" посчитали
духовным и художественным продолжением толстовской прозы - началом "нового
Толстого". Но как это уже было в русской литературе схватили с восторгом не
того и понесли не туда. Солженицын заявил свой взгляд на этот образ: он