"Сергей Павлов. Мягкие зеркала (Лунная радуга, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

В холле было светлее, чем в спальне: снежно-лунный ландшафт за
пределами грота был здесь раза в два шире. Андрей отодвинул на край стола
документы, открыл коробку портативного фотоблинкстера - над зеркалом
отражателя пошли, сменяя друг друга, стоп-кадры стереоизображений Лилии.
Вот она в белой шубке - обнимает пушистую лайку. Вот на санках: головой в
сугроб!.. На празднике проводов русской зимы: счастливая, розовощекая, еле
держит обеими руками расписной деревянный ковш в виде жар-птицы - приз за
смелость (вместе с мальчишками старшего возраста брала приступом снежную
крепость под ужасающий грохот шутих). Валентина боялась, и ему пришлось ее
успокаивать, а она не спускала с дочери напряженного взгляда и была такая
красивая, что он заново в нее влюбился - четкий профиль, румянец, поджатые
от волнения губы, узел темных волос на затылке..
Сверкнула зарница телевизита. Андрей поднял бровь. В холле стоял
блондин в полетной форме координатора: желтые брюки, черный свитер,
серебристая эмблема - зигзаг импульса на фоне стилизованного цветка
магнолии. Узнав Копаева, Андрей отвернулся. Машинально переключил
фотоблинкстер - возникло изображение дочери, сдувающей дух с одуванчика.
Он вспомнил, как летел пух и какое это было для нее открытие, захлопнул
коробку прибора, сунул в дорожный портфель. Туда же сунул мандат, выданный
ему экспертным отделом УОКСа [УОКС - Управление объединенного космофлота
Системы], сложил документы. В сторону Копаева он не смотрел. Когда ка
столе ничего не осталось, щелкнул замком, отбросил портфель на толстый
мшистый ковер. На сегодня с этим покончено. Слегка размяться, позавтракать
- и в бассейн...
Снимая халат на ходу, прошел мимо Копаева (долготерпение визитера
выглядело навязчивым), оглянулся. Визитер поднял руку, задумчиво почесал
бронзовое от загара ухо. Мгновение Андрей колебался, но именно в это
мгновение Копаев исчез. "Вот и ладно", - подумал Андрей, отодвигая дверь
бытового отсека. Неделю назад этот бронзовоухий блондин отравил ему
радость спортивной победы. В бытотсеке горьковато-терпко пахло сосновым
экстрактом, издалека доносилось по трубам биение пульса
гидрораспределительного узла. Бросив халат в лючок освежителя, Андрей
натянул боевые перчатки и вызвал манекена боксерского тренажера на позицию
спарринга.
Ложный выпад, удар и маневр. Слишком близко, не прозевать бы ответ
манекена... Защитный финт, нырок под перчатку. Удар!.. Нет, не достал -
реакция у машины отменная. Обмен ударами. Серия. Форсинг!!! Прямой в
корпус! Ну вот и отлично!.. В последнее время он делал успехи, и никто не
мог понять почему. А ведь это из-за нее... Он выходил на ринг с таким
чувством, словно она была среди зрителей, и проводил бой так жестко и
агрессивно, будто хотел этим что-то ей доказать. И особенно агрессивно,
если вспоминал те два дня прошлогоднего зимнего отдыха под Уссурийском.
Ей было там все не по вкусу. В первый день она сидела в
кресле-качалке на открытой веранде дома турбазы, укутанная в меховой плед,
с непонятной печалью разглядывая заснеженные деревья; второй день был не
лучше. Он не знал, как себя с ней держать, и ему захотелось уйти на лыжах
куда-нибудь одному. В конце концов он так и сделал. По лыжне вдоль дороги
в лесу за турбазой, мимо егерского кордона, через поляну с заметенными
снегом стожками сена я дальше к речке. Сперва он услышал на берегу лай
собаки, потом увидел юношу в большой не по росту егерской куртке, а у