"Сергей Павлов. Амазония, ярданг Восточный" - читать интересную книгу автора

опорную гелиостанцию для грядущих энергетических нужд Амазонии,
напрочь снесла с холма половину останца. В тот вечер Песков закрылся в
каюте и не вышел на смену. А две недели спустя мне, как прорабу, был
из столицы разнос: за каким, дескать, лешим вы включили в требование
по срочной грузодоставке пять букетов бессмертника и куда теперь
девать этот присланный с Земли ящик? Оставшееся время сеанса связи я
изъяснялся в основном междометиями. Я понятия не имел о "нелегально"
затребованных пяти букетах и действительно не знал, что делать с
ящиком. Вмешалась Светлана. "Ящик разбейте о голову начальника
изыскательской группы, - посоветовала она столичному функционеру, - а
бессмертник отправьте к нам на буровую, как и указано в комплектной
ведомости доставки технологического груза. У меня все". У нее все!
"Напрасно ты надерзила столице, начальство мне этого не простит". -
"Ну... как-нибудь. Пострадаешь за Аэлиту". - "Нет Аэлиты! Понимаешь?
Взорвали! Для кого теперь эти бессмертные веники?!" - "Для нас!" -
выкрикнула она мне в лицо и выбежала из диспетчерской. Вечером я долго
вызывал ее по звуковому каналу внутренней связи. Разговора не
получилось. Она пропела мне из своей каюты грудным контральто: "И тех
страдальцев не забудь, что обрели венец терновый, толпе указывая путь
- путь к возрожденью, к жизни новой..."[Стихи А. Н. Плещеева].
Последние слова утонули в рыданиях. Она сама утонула в рыданиях. "О,
черт! - подумалось мне тогда. - Пустынный, пыльный, сухой, морозный
ярданг, а какие здесь страсти бушуют!.."
Я разжал кулак, выпустил платиновую цепочку на стол и покинул
каюту.
Мне оставалось осмотреть жилище Фикрета. Вдруг в отдалении
прозвучал женский смех. И вроде бы голоса... Я подкрутил на темени
гермошлема регулятор усилителя слышимости и шагом разведчика прокрался
в фойе, откуда вела наверх винтовая лестница. Ничего не было слышно,
кроме шороха моих осторожных шагов.
В какое из двух помещений третьего яруса заходить в первую
очередь, выбирать не пришлось: дверь в диспетчерскую была закрыта, а
из распахнутой двери, ведущей в лабораторию, призывно падал свет... Я
переступил порог.
За пультом лабораторного терминала сидела Светлана. Двое в белых
халатах прильнули к ней с обеих сторон, обняв за плечи. Светились
экраны, мерно пощелкивал рентгеноструктурный анализатор.
- Вот вы где!
Двое из этой троицы вздрогнули и обернулись (Светлана продолжала
смотреть на экраны). Не сразу я узнал Дмитрия Жмаева и Карима
Айдарова: халаты и лица их были испачканы кровью. На глазах Айдарова
красовалась карнавальная полумаска...
Несколько секунд мы оторопело разглядывали друг друга, Я
машинально поднял лицевое стекло. Издав торжествующий вопль, они
внезапно бросились ко мне с протянутыми красными руками. Я попятился.
Они ухватили меня и с громкими возгласами потащили на середину
лаборатории. Ошеломленный нападением, я почти не сопротивлялся, но уже
прикидывал, кому и куда нанесу первый удар. В суматохе я очень близко
увидел испачканное лицо Айдарова, оскал белых зубов и по сумасшедшему
острый блеск глаз. То, что я принимал за карнавальную полумаску,