"Сергей Павлов. Пора договориться о терминах (Что такое научная фантастика?..)" - читать интересную книгу автора

представители инозвездных миров).
По какой же причине деятели искусства тех времен не заинтересовались
новыми представлениями о грядущем?
Этот вопрос, безусловно, должен быть адресован искусствоведам и
историографам, ибо он требует для своего разрешения специальной и очень
серьезной аргументации. Однако не могу удержаться, чтобы не высказать
здесь нечто вроде интуитивной догадки (возможно, "крамольной", но кое-что,
на мой взгляд, объясняющей). Сдается мне, что литературы новых
представлений о грядущем (помните? Это - определение жанра научной
фантастики) в античные времена и в средневековье не было потому, что у
людей того времени не было грядущего как философской категории
мировосприятия. В этом смысле у них было прошлое и настоящее, а вот
грядущего как новой, отличной от настоящего, качественно иной будущности
их потомков, по-видимому, не было,- мир был для них достаточно статичным,
чтобы не иметь причин интересоваться возможными изменениями образа жизни
общества в будущем. Они всерьез полагали (и не без основания), что их
потомки будут жить точно так же, как сами они живут в настоящем, поэтому
будущее ,не сулило им ничего особенно уж загадочного. Десятки .поколений
людей жили в одном и том же ритме жизни, пользовались одними и теми же
орудиями труда, имели дело с одними и теми же религиозными догмами,
опирались на одну и ту же мировоззренческую систему. Однажды заведенный,
как часовой механизм, ритм бытового уклада нарушался тоже довольно
однообразно: .сменой правителей, акт-ами милитаристского насилия,
стихийными бедствиями, в эпоху городов - пандемиями. После этого все
возвращалось на круги своя. Об этом свидетельствуют практически все
литературные памятники античности и средневековья. В том числе - и
классическая "фэнтэзи" средневековых арабов "1001 ночь", с которой знакомы
даже школьники. Героев "1001 ночи" грядущее нисколько не занимает, потому
как ни интересы личности, ни интересы общества в целом не выходят за
пределы раз и навсегда обозначенного мирового круга. Время шло, века
сменяли друг, друга, а изменения в текущей размеренной жизни были столь
незначительны, что поколения людей сменялись чаще, чем менялось лицо
привычного им мира.
Мне могут возразить: а как же быть с процветавшими во все века гадалками,
предсказателями будущего, астрологами? Как быть с библейским
Апокалипсисом, наконец?
А никак. Потому что к нашей проблеме это не имеет отношения. Гадалки и
астрологи "предсказывали" не судьбы мира, а вариабельность биографии
заказчика. Причем-в пределах вполне стандартных представлений о настоящем
времени. С Апокалипсисом сложнее. Этот замечательный литературный памятник
седой древности для религиозно настроенных людей до сей поры представляет
определенную мировоззренческую ценность и даже играет роль своеобразного
маяка в туманах Ойкумены: многие из них считают Апокалипсис заслуживающей
доверия книгой предсказания будущих судеб человечества и населенного мира.
Книгой, так сказать, суперфутурологического прогноза. На самом же деле
знаменитые откровения Иоанна Богослова есть не что иное, как живописный
литературный коллаж... запугиваний, угроз, проклятий, протестов. Да,
вполне прагматических протестов угнетенных против поработителей, конкретно
- жителей древней Иудеи против жестокого владычества Рима. Конечно, все
это подается в форме сакрально-пророческого сюжета, в котором факт