"Стэл Павлоу. Троянский конь " - читать интересную книгу автора

- Мой брат. Он говорит, что западные люди постепенно вымирают. А еще,
что неверные не смогут возродиться.
- Мы - две разные, воюющие между собой культуры. Это наша история.
Возможно, судьба.
Айша подняла голову. Ее лицо просветлело.
- Ты уверен, что мы разные, ты и я?
"Она знает!"
Портер понаблюдал за тем, как она рисует. У ее ног лежала газета.
Сосредоточенно водя карандашом по странице, она завела волосы за ухо,
открывая круглую родинку на виске. Такую же, как у него самого.
"Родинки - следы от ран в прошлой жизни".
- Почему ты выбрал зеленый цвет для своих воспоминаний?
Ее карандаш легко скользил по бумаге, легкими штрихами воссоздавая
портрет. Девочка была талантливей, чем все знакомые Портеру взрослые
художники.
Серьезность разговора пугала доктора.
- Не понимаю.
- Твой блокнот зеленый.
Портер думал об этом, но ответа так и не нашел.
- Я был молодой, такой же, как и ты сейчас. Это было наитие. Однажды
утром я проснулся и почувствовал потребность взяться за перо. Родители
решили, что мои записи - обычные выдумки.
Тут он понял, что портрет, который Айша рисовала в книге,- портрет
ребенка.
Остро заточенным концом карандаша она осторожно выделила пухлые
ангельские щечки.
- Зеленый - интересный выбор. Случайностей не бывает. У нас, друзов,
есть пять священных цветов. Желтый - аль-калима. Желтый - это слово. Синий -
ас-сахик, духовная сила, сила воли. Белый определяет реальность того, что
дает сила синего цвета. Но ты выбрал аль-акль. Зеленый - это разум, а разум
постигает истину. Ты избрал зеленый цвет, потому что ты понимаешь разум.
- Я психиатр, если ты это имеешь в виду.
- В этой жизни,- добавила девочка.
Портер пригляделся с ней повнимательней. Айша держала в пальцах
карандаш очень знакомым способом - его собственным. Девятилетняя девочка
была такой же, что и он в детстве,- мудрой и всезнающей, вынужденной
сражаться с ночными кошмарами и постигать их.
Айша сидела в тени, покрывая страницу карандашными штрихами. Закончив
рисунок, она протянула книжку Портеру.
- Готово,- сказала девочка.- Настало "седьмое испытание".
Голова младенца, не больше месяца от роду, была отрезана и насажена на
палку.

Портер застыл от ужаса. Потом перелистал страницы. Книгу заполняли
записки на разных языках и непристойные, жуткие рисунки и наброски. Доктор
ужаснулся не тому, что эти рисунки были страшными, а тому, что когда-то он
сам рисовал эти кровавые и мерзкие сцены. Содержание красной книги девочки
напоминало зеленый блокнот доктора. Большинство набросков совпадало во всех
подробностях.
Это приходило в ночных кошмарах к мальчику с молочной фермы неподалеку