"Франсиско Гарсия Павон. Опять воскресенье" - читать интересную книгу автора

насколько мне помнится, доктор из тех немногих мужчин, которые носят брюки
на подтяжках... У него были очень тощие бедра.
- Черт подери, дон Лотарио! Какое отношение имеет толщина бедер к его
исчезновению? - удивился Плиний.
- Вот именно, - вставил свое слово Браулио, тараща глаза и вращая ими
во все стороны.
- Он всегда говорил то, что думал, - продолжал дон Лотарио. - Отводил
взгляд от собеседника и с видом оракула вещал правду. И никогда не скрывал
от своих пациентов диагноза, даже если этот диагноз был смертельным. За это
многие больные недолюбливали его. И тем не менее предпочитали обращаться
именно к нему, потому что ни один врач во всей провинции не мог поставить
диагноза точнее, чем он. Вместо того чтобы любоваться красивыми ножками и
нарядами женщин, Антонио вглядывался в них и наметанным глазом безошибочно
определял, у кого повышена кислотность, а у кого гастрит. Он способен был
распознать рак за версту и видел варикозное расширение вен даже сквозь
высокие голенища сапог. Он вполне мог бы стать национальной знаменитостью,
но предпочитал жить в провинциальном городке и часто говорил мне, что ему
претит грязь крупных городов... Я всегда относился к нему с большим
уважением, хотя нельзя сказать, что он был мягким человеком.
- Вполне возможна, дон Лотарио, что он не умел проявлять своих чувств,
вернее, не умеет... мы говорим о нем так, словно он уже умер...
- Верно, Мануэль, ты то поешь за здравие, то за упокой... - изрек
Браулио.
- Вряд ли такой благоразумный человек, как доктор Антонио, мог уехать
куда-нибудь, никого не предупредив, - сказал Плиний. - И меня это
настораживает!
- Меня тоже, - согласился дон Лотарио. - Невольно начинаешь думать, что
его убили или похитили.
- Похитили, дон Лотарио? Человека, который вел праведный образ жизни,
не занимался политикой и был лишен всяких страстей?
- А если бы даже он занимался политикой, то в нашем городишке никто
никого не убивал и не похищал испокон веку.
- Вам не приходит в голову, Браулио и дон Лотарио, - вы ведь дружили с
ним, - что тут может быть замешана какая-нибудь любовная интрижка?
- Нет, не думаю. Трудно поверить, Мануэль, но дон Антонио всегда
сторонился женщин и, по-моему, боялся их не меньше политики. Уединенная
жизнь холостяка и врачебная практика - вот его удел. Разумеется, он мог
мечтать о них, но об этом никому, кроме него, не известно... - Дон Лотарио
смолк на мгновение, а затем продолжал: - Ни толстый, ни худой, ни блондин,
ни брюнет, ни красавец, ни урод, он был средний во всем, кроме своего
удивительного умения ставить диагнозы больным, всегда сохранять благоразумие
и быть сдержанным. Лишь две веснушки вызывающе красовались у него на носу.
- Ну, положим, не две, а больше, - уточнил Плиний.
- Я говорю о самых заметных. Дон Антонио не мог находиться в обществе
людей больше часа. И если болтовня затягивалась, будь то на похоронах,
свадьбе или во время врачебного консилиума, становился рассеянным и
уединялся... Его нередко можно было увидеть одного, в сторонке... - заключил
дон Лотарио.
- Как мало мы знаем о человеке! - воскликнул вдруг Браулио. - Воистину,
чужая душа - потемки! Мы судим о человеке лишь по выражению его лица или по