"Франсиско Гарсия Павон. Опять воскресенье" - читать интересную книгу автора

идти к ним.
- Много к нему приходило больных?
- Немного, но каждый день.
- А в какое время он ходил по домам?
- Когда как. Но обычно после шести или чуть позже. Потом он уже не
возвращался домой, а шел в казино, съедал на ужин пару бутербродов и садился
играть в домино. Он поздно ложился и мало спал.
- У дона Антонио есть родные?
- Только незамужняя сестра. Она живет в провинции Памплона. Мы вчера
звонили ей, я вам уже говорил, Мануэль, - напомнил привратник Блас.
- И что же она вам ответила?
- Она была не слишком разговорчива, но, когда я объяснил ей, в чем
дело, и сказал, что вынужден буду пойти в жандармерию, она не стала
возражать.
- Ее удивило исчезновение брата?
- Да, пожалуй, - ответила Гортензия, - но, по-моему, она уверена, что с
ним не могло произойти ничего дурного.
Блас кивком подтвердил слова Гортензии, а Плиний сделал вид, что до
него не дошел смысл последних слов, сказанных домработницей.
- Где его спальня?
Вопрос Мануэля застал Гортензию в ту минуту, когда она зевала, широко
разинув рот. И Плиний заметил, что в ее глазах уже нет прежнего испуга.
- Спальня, сеньор? Вот здесь.
И она повела их по коридору в своем сереньком халатике и в туфлях на
низких каблуках. На стенах в коридоре висели гравюры в рамках, пол был
устлан ковровой дорожкой. Почти всю спальню занимала ультрасовременная
двуспальная кровать. У кровати стоял журнальный столик с несколькими книгами
по медицине, в стенном платяном шкафу был полный порядок. В углу имелась
полочка для обуви. Вот и вся мебель. За спальней следовала очень опрятная
ванная комната, а за нею - та самая небольшая гостиная в английском стиле: с
ломберным столиком, книжными полками и софой, на которой спала Гортензия,
когда они пришли.
- Ну что ж, давайте присядем и поговорим... А куда подевался Браулио?
- Какое-нибудь очередное чудачество, - задумчиво проговорил привратник.
- Скажи, Гортензия, чем занимался дон Антонио в свободное от работы
время?
Свет от торшера падал на ее грудь и сложенные на животе руки, оставляя
в тени лицо. Покой, царивший вокруг, клонил всех ко сну. Только Плиний
казался несколько бодрее остальных. Привратник громко зевнул.
- Дело в том, Мануэль, - ответила комиссару Гортензия, - что я
приходила сюда в девять утра, когда дон Антонио уже был на ногах, хотя
довольно долгое время слонялся по квартире в халате как неприкаянный. И явно
не держал во рту и маковой росинки.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что я слышала, как у него урчит в животе.
Плиний и дон Лотарио переглянулись, слегка улыбаясь.
- А дальше?
- В десять утра, уже при полном параде, он садился завтракать. Говорил
мне, что приготовить на обед, давал деньги и уезжал на машине в клинику
социального обеспечения.