"Франсиско Гарсия Павон. Опять воскресенье" - читать интересную книгу автора

предчувствовал это, словно испытывал непреодолимое желание излить свою
душу... - произнес он, полузакрыв глаза и простерев перед собой руку, как
будто отгонял прочь какие-то видения.
Плиний и дон Лотарио поднялись, наступая на собственные тени и желая
положить конец трапезе. Но токката Браулио все еще звучала, хотя и в более
тихом, замедленном темпе. Наконец он воскликнул:
- Прошу вас, друзья, не оставляйте меня! Я хочу провести остаток
сегодняшнего дня вместе с вами.
И, нахлобучив на голову берет, присоединился к Плинию и дону Лотарио.
- Хотите еще вина и сыра?
- Нет, нет, угомонись. Давайте пройдемся, а заодно заглянем ко мне в
контору, - предложил Плиний.
Браулио запер двери погребка, дважды повернув в замочной скважине
огромный ключ, и сунул его в задний карман брюк точно револьвер.
Все трое не спеша зашагали вниз по улице.
- Странно, Браулио, что вино так быстро ударило тебе в голову и
развязало язык.
- Видишь ли, сеньор начальник, наш организм подвержен двум видам
опьянения. Можно опьянеть от чрезмерно выпитого вина, а можно - и это
гораздо приятнее - опьянеть от собственных мыслей, которые струятся по
извилинам нашего мозга, давая возможность человеку проявить лучшие свои
способности... Если бы я умел письменно излагать свои мысли, то создал бы
настоящие шедевры... Но, увы, я способен лишь говорить, то есть выражать
свои мысли устно. Поэтому они постоянно гнетут меня, а со временем предаются
забвению. Впрочем, кое-какие из них все же остаются в памяти людей. Кстати,
философов, которые не написали ни строчки, цитируют гораздо чаще.
Плиний шел с усталым видом. Сегодня он не был расположен к подобным
словоизлияниям.

В домах уже зажглись огни, и словно откуда-то издалека доносился звон
колоколов приходской церкви.
Почти у самой площади кто-то посигналил им автомобильным гудком. Это
был врач Рамон Эспиноса.
- Садитесь, садитесь скорее, - поторопил он, открывая дверцу машины, -
здесь нельзя останавливаться, а мне надо кое-что вам сообщить.
- Что случилось, Рамон? - спросил Плиний, усаживаясь рядом с шоферским
местом.
- Ничего особенного. Просто куда-то пропал доктор дон Антонио. Ушел из
дома несколько дней назад и до сих пор не вернулся. Словно в воду канул.
- И ты никому не сообщил об этом?
- Черт побери, Мануэль! Я ведь и сообщаю вам.
- Ты ошибся адресом. Меня теперь это не касается.
- С чего это вдруг вы так заговорили?
- Я знаю, что говорю. У нас в Управлении безопасности большие перемены.
- Вы меня просто огорошили. Неужели это правда, дон Лотарио?
- Истинная правда и притом узаконенная, хотя по глупости ей нет равных.
- И уже есть приказ?
- Да, Рамон, есть. И прямо скажем, неразумный..., Впрочем, мы живем у
себя в стране при режиме, когда сплошь да рядом издаются неразумные приказы.
- Мое дело сообщить вам об исчезновении дона Антонио, а уж ваше -