"Мирза Раздолбаев. История первая." - читать интересную книгу автора

боцмана Пашу Заварзина, который виновато разглядывал свои тапочки. Паша
был признанным алкогольным авторитетом среди команды.

Резюме выступления капитана было таково: во время стоянки ничего кроме
пива не пить, с собой к отходу судна разрешено взять только по одной
бутылке спиртного на выбор; при входе на судно вахтенные в присутствии
первого помощника будут проводить личный досмотр каждого. Особого восторга
заявление у экипажа не вызвало, но это было хоть что-то, чем вообще ничего.

Два дня стоянки пролетели как один миг. Пока все шло точно по плану.
Люди в первый вечер вернулись на борт трезвые, но немного злые, впрочем,
этого и следовало ожидать. Как это ни странно, но боцман тоже вернулся
трезвый. Настораживало в нем только совсем не присущее ему задумчивое
выражение лица. И сейчас, стоя рядом с вахтенными у трапа, капитан всем
своим нутром ощущал, что что-то должно произойти.

...И еще один очередной сумасшедший капиталистический день подходил к
концу...

До отхода оставалось минут десять, а на борту были все, кроме Паши
Заварзина. (Боцман, как известно, во время швартовки не самое последнее
лицо на борту) На мостике, рядом с отдающим в "матюгальник" команды
капитаном, нервничал первый - он непрерывно курил и смотрел на часы. Хотя
у команды работы было по горло, все торчали на палубе, с интересом
наблюдая за рождением скандала и бурно делились своими предположениями.

Внезапно наступила тишина - к причалу приближался автомобиль, точнее
такси. Когда машина подрулила к трапу, капитан Зябликов к своему ужасу
отметил, что на боку машины имелась большая надпись "Smirnoff". Денис
Иванович почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове от
страшной догадки. Он машинально продолжал держать возле бороды микрофон с
нажатой кнопкой. Из автомобиля вылез водитель и жестом, обращаясь к
стоявшим у трапа, умолял помочь. Двое вахтенных бросились вниз. Сначала
выгрузили боцмана - кривого, как патефонная ручка, но с невероятно
довольной и хитрой физиономией. И тут, в гробовой тишине, капитан
Зябликов обреченно прошептал в микрофон:

- По одной... на выбор... Паша, избиратель ты херов... Бляяя!...

Последнее "бляяя" Денис Иванович выдавил изо всей силы, по аналогии с
"За Родину, за Сталина!"

Через секунду раздался такой взрыв смеха, что его наверное слышали на
окраинах Роттердама - третьим номером был эпохальный вынос водителем такси
и вахтенными её - рекламной, сорокалитровой, да еще и с колесами - этой
самой "Smirnoff".

Она была одна.