"Йен Пирс. Перст указующий " - читать интересную книгу автора

Она посмотрела на меня и улыбнулась с такой кротостью, что я
почувствовал, как мое сердце тает.
- Но, видимо, друзья нас отвергают, а незнакомые люди спасают. И я еще
раз благодарю вас, сударь.
- Не на чем. Но только не жди чудес.
Одно мгновение мы оказались у черты иной, большей близости - эта
странная девушка и я, но мгновение умчалось столь же внезапно, как и
возникло. Она поколебалась, прежде чем заговорить... и уже было поздно.
Теперь мы оба постарались восстановить подобающие отношения и встали.
- Я буду молиться о чуде, хотя и не заслуживаю его, - сказала она. -
Вы придете еще?
- Завтра, если сумею. А если ей станет хуже, поищи меня у мистера
Бойля. Ну а теперь о плате, - торопливо продолжал я.
По дороге туда я решил, что раз уж в любом случае я никаких денег не
получу, то будет лучше принять неизбежное спокойно. И даже превратить его в
заслугу. Иными словами, я намеревался отказаться от гонорара. Это
преисполнило меня гордости, тем более если вспомнить мое собственное
безденежье. Однако Фортуна мне улыбнулась, и я почел за благо поделиться
моей удачей.
Увы, слова замерли у меня на языке, прежде чем я закончил фразу. Она
устремила на меня взгляд, полный огненного презрения.
- Ах да, ваша плата! Как я могла подумать, что вы про нее забудете? Ею
надо заняться незамедлительно, ведь так?
- Разумеется, - сказал я, изумленный мгновенностью и полнотой ее
преображения, - я думаю, что...
Но больше я ничего не сказал. Девушка потащила меня в сырой грязный
закуток, где она - или какая-то другая тварь, откуда мне было знать? -
спала по ночам. На сыром полу лежал тюфяк - набитый соломой мешок из
грубого рядна. Окошка не было, и в каморке стоял заметный кислый запах.
Резким движением, исполненным самого жгучего презрения, она улеглась
на тюфяк и задрала юбку.
- Давай же, лекарь, - сказала она с язвящей насмешкой, - бери свою
плату.
Я отшатнулся, потом побагровел от ярости, когда смысл происходящего
стал наконец ясен моему затуманенному элем уму. И я еще больше растерялся
от мысли, что мои новые друзья могли именно так истолковать мои побуждения.
И особенно меня разгневало то, как растоптано было мое великодушие.
- Ты мне отвратительна, - сказал я холодно, когда ко мне вернулся дар
речи. - Как ты смеешь вести себя подобным образом? Я не останусь тут
терпеть оскорбления. С этой минуты можешь заботиться о своей матери как
знаешь. Но, будь добра, не жди, что я вернусь в этот дом и подвергну себя
миазмам твоего присутствия. Доброй ночи.
Я повернулся и вышел широким шагом и даже умудрился - в самый
последний миг - не хлопнуть дверью.
Я более чем податлив на женские чары - многие могли бы сказать, что
даже слишком, - и в юности был не прочь предаться наслаждению, когда
выпадал случай. Но тут было совсем другое. Я лечил ее мать по доброте, и
было невыносимо терпеть такое истолкование моих побуждений и намерений. И
если бы даже я думал о такой уплате, не ей было говорить со мной столь
дерзко.