"Йен Пирс. Перст указующий " - читать интересную книгу автора

- Силы Небесные! Конечно. Врачи, которые опасаются за свои
прерогативы, священнослужители, напуганные потерей своего влияния, а также
орды невежд, не терпящих ничего нового. Мы стоим на зыбкой почве. Вот
почему нам следует быть как можно осторожнее с вдовой Бланди.
Я кивнул. То же, что и в Италии, сказал я ему.
- В таком случае вы подготовлены к встрече с Гровом, - ответил он с
ухмылкой. - Побеседуйте с ним. Но держите ухо востро. Он не глуп, хотя
заблуждается и, откровенно говоря, очень скучен.
Колледж Сент-Мэри Винчестерской в Оксфорде, в просторечии именуемый
Новым колледжем, занимает большое ветшающее здание, расположенное в
восточной части города у самых стен и двориков для игры в мяч. Он очень
богат, но слывет приютом ретроградства. Когда я добрался туда, он показался
мне совсем безлюдным, и ничто не указывало, где может находиться предмет
моих поисков. А потому я осведомился о нем у единственного человека,
который мне встретился, и он сообщил мне, что доктор Гров уже несколько
дней как недомогает и никого не принимает. Я объяснил, что ни в коем случае
не потревожил бы его при обычных обстоятельствах, однако мне совершенно
необходимо его увидеть. А потому этот человек, низкорослый, смуглый и
щуплый, назвавший себя с чопорным поклоном Томасом Кеном, проводил меня к
требуемой лестнице.
Толстая дубовая дверь комнаты доктора Грова - англичане не скупятся
для дверей на превосходную древесину - была плотно закрыта, и, постучав, я
не ожидал отклика. Однако услышал легкий шорох и постучал еще раз. Мне
показалось, что я слышу голос, но не мог разобрать слов, однако было
логично предположить, что меня приглашают войти.
- Убирайся, - сказал тот же голос, когда я вошел. - Или ты глухой?
- Прошу у вас прощения, сударь, - ответил я и умолк от удивления.
Человек, к которому я пришел, был тем самым, который несколько дней назад у
меня на глазах отказал в помощи Саре Бланди. Я неуверенно смотрел на него,
а он ответил мне взглядом, несомненно, также вспомнив, что видел меня
раньше.
- Как я уже сказал, - продолжал я, вновь обретя самообладание, - я
прошу у вас прощения. Но я не расслышал.
- В таком случае разрешите мне повторить в третий раз. Я сказал, чтобы
вы убирались. Я болен.
Он, видимо, достиг преклонного возраста пятидесяти лет, но вполне
возможно, что и более. Его широкие плечи уже несли печать согбенности,
которую рано или поздно Всемогущий накладывает на плечи даже самых крепких
из его созданий, напоминая им о подчинении Его законам. Но a re decedo*.
[Здесь: вернемся к теме (лат.).]
- Я весьма сожалею о вашем недомогании, - сказал я, твердо сохраняя
мою позицию в дверях. - Я не ошибусь, если предположу, что в нем повинен
ваш глаз?
Прийти к такому выводу мог бы кто угодно, ибо правый глаз доктора был
багров и слезился, раздраженный постоянным нетерпеливым протиранием. И он
вызвал мой интерес, никак не связанный с причиной моего пребывания тут.
- Разумеется, мой глаз, - ответил он коротко. - Он причиняет мне
адские муки.
Я сделал шаг-другой в комнату, так, чтобы видеть яснее и надежнее
утвердиться в его присутствии.