"Йен Пирс. Перст указующий (часть 2) " - читать интересную книгу автора

Как всегда, он растерялся из-за моего легонького богохульства, на что
я и рассчитывал. Подобным способом его было так легко ошеломить. Весело
смеясь, я пожелал ему спокойного сна, вернулся в мой колледж, благополучно
перелез через стену и тихонько пробрался в комнату моего храпящего
наставника.


Глава седьмая

Я отправился к Джону Уоллису, математику и служителю Божьему, как
настаивал Томас. Тогда я мало что знал о его персоне - только что его
недолюбливают, но объяснил это тем, что Оксфорду его навязал Кромвель.
Неприязнь к нему во многом возникла из-за того, что при общем очищении всех
вместилищ власти от пуритан по возвращении короля Уоллис не только сохранил
свое место, но и получил разные знаки милости. Многие из тех, кто жертвовал
собой ради короля и не был так вознагражден, горько на это сетовали.
Несколько самонадеянно я посетил его у него в доме, ибо, будучи богат,
он имел комнаты в колледже, дом на улице Мертон, а кроме того, как я понял,
еще дом в Лондоне, Его слуга вообразил, будто я студент в поисках
наставлений, и я не без труда добился, чтобы он доложил обо мне.
Уоллис принял меня немедленно, и такая любезность произвела на меня
большое впечатление; в прошлом куда меньшие университетские светила
заставляли меня без всякой причины томиться в ожидании часами. И потому я
вошел к нему, окрыленный надеждой.
Полагаю, у каждого человека теперь есть свое представление о
наружности этих людей. Священнослужитель, краснощекий от пристрастия к
чревоугодию, натурфилософ, рассеянный, несколько небрежно одетый, с
неправильно застегнутыми пуговицами и в сбившемся набок парике. Если
подобные люди действительно существуют, то преподобный доктор Джон Уоллис к
ним не принадлежал: я убежден, что за всю свою жизнь он ни разу не допустил
промаха и ни разу ничего не забыл. Пожалуй, он был самым холодным,
наводящим страх человеком из всех, кого мне довелось встречать. Когда я
вошел, он не шевельнулся, а только глядел на меня, лишь легким кивком
головы указав мне на стул. Теперь, когда я размышляю об этом на досуге, мне
представляется, что в безмолвной неподвижности есть нечто, говорящее о
многом. Турлоу, например, тоже сохранял неподвижность, но контраст не мог
быть более разительным. Может показаться странным, что так считаю я, но в
неподвижности Турлоу было смирение. Уоллес же застыл, как змея, смотрящая
на свою жертву.
- Так что же, сударь? - сказал он через некоторое время леденяще
мягким голосом. Я заметил, что он слегка пришептывает, и это увеличило его
сходство со змеей. - Ведь это вы пожелали меня увидеть, а не наоборот.
- Я пришел просить вас об услуге, сударь. О личном одолжении.
- Надеюсь, вы ищете не поучений?
- О Господи, нет!
- Не богохульствуйте в моем присутствии.
- Мои извинения, сударь. Но я затрудняюсь начать. Мне сказали, что вы
можете мне помочь.
- Кто сказал?
- Мистер Кен, магистр этого университета и...