"Йен Пирс. Сон Сципиона " - читать интересную книгу автора

собственной причине и не подозревающий о последствиях. Но влияние, которое
он оказал на мальчика Жюльена, было столь велико, что он заслуживает
рассмотрения, иначе краткое пересечение их путей будет неверно истолковано
как ничего не значащее или случайное. Собственно говоря, за их встречей
стояла неизбежность. Возможность этой встречи возникла, едва родители
Жюльена поженились в 1892 году и жена принесла в приданое мирный домик в
Роэ, который так любила, что уезжала туда каждое лето, ища спасения от
городской жары и духоты. Она стала вероятной, когда еще молодой Сотель
воспылал страстью к археологии и добился дозволения своего епископа на
занятия ею. И она стала неотвратимой, когда Жюльен, спасаясь от любящих
забот своей матери, начал совершать долгие прогулки в дневные часы, которые
больше было нечем занять на протяжении летних месяцев, когда он оставался с
ней один на один.
______________
* Отец (фр.).

В то лето 1910 года ему исполнилось десять - наиболее впечатлительный
возраст, - а Сотель был впечатляющим человеком. Они встретились под вечер,
когда мальчик устал и страшно хотел пить. Он проделал очень длинный путь по
проселкам и тропинкам, перешел почти пересохший Увэз, а потом направился к
лесу Дарбо на том берегу в сторону холмов, которые громоздились над речной
долиной, такие темные и угрожающие на фоне слепяще голубого неба.
Тут он заблудился и пошел назад напрямик через луга, экономя время,
думая о тревоге своей матери - она велела ему вернуться не позже, чем через
полчаса, - чтобы придать форму своей нарастающей панике.
Первыми его внимание привлекли кучи недавно вырытой земли, частично
темные, частично песчаные и все пятнистые там, где солнце успело их
подсушить. Они внушили ему надежду, что там, на лугу, трудятся рабочие,
возможно, строящие сарай. Он перебрался через канаву, царапая ноги о
ежевику, пока карабкался вверх, а потом прошел за земляные кучи посмотреть,
что прячется за ними. Там не было никого. По крайней мере он никого не
увидел. Но повсюду вокруг виднелись признаки недавней работы - тачки,
мотыги, лопаты, черные круги золы, где были срублены и сожжены деревья. Но
ни одного человека, только ласточки кружили в воздухе. Жюльен постоял в
неуверенности, потом направился к чему-то, что казалось развалинами дома, в
надежде найти кого-то там.
И вошел в мир магии. Стены высотой всего в пару-другую футов из
нетесаных камней, и гальки, и крошащейся известки не стоили лишнего взгляда,
но, миновав одну, потом другую, он увидел такое, от чего у него дух
перехватило. Перед ним распростерлась на полу гигантская прекрасная птица,
набранная из крохотных камешков, синих, золотых, красных, сверкающих в
свирепых солнечных лучах, отражаемых водой, которой отмыли птицу. Она
казалась почти живой. Нет, даже лучше, чем у живой - никакая настоящая птица
не могла бы настолько приковать к себе взгляд или так чудесно угнездиться
среди каменной листвы.
Ошеломленный этим чудом, не смея вздохнуть - вдруг она услышит и
улетит, - он шагнул поближе, потом нагнулся и провел рукой по неровной,
почти режущей поверхности.
- Убирайся! - Сердитый голос разрушил безмятежность и чары. Птица не
шелохнулась. Жюльен резко выпрямился и посмотрел по сторонам.