"Мэри Пирс. Усадьба" - читать интересную книгу автора

- Ты сам послал меня в Рейлз, а теперь говоришь о том, что я теряю там
время. Но вспомни, это я написал письмо в газету, и это принесло нам пользу,
потому что мистер Клейтон купил у нас камень.
- Я не забыл о письме, сын. Ты хорошо сделал, и я горжусь тобой. И
поскольку я уверен в том, что ты хороший мальчик, я подумаю о том, что ты
говорил мне. Но я твой отец, не забывай об этом, и твой долг уважать меня. Я
старше и мудрее тебя, и я лучше знаю, что делать. Взять хотя бы камень.
Сколько раз ты говорил мне: "Зачем мы должны обрабатывать камень, если мы не
можем продать его?" И сколько раз я отвечал тебе: "Когда-нибудь все
переменится. Камень понадобится. Попомни мои слова". Теперь ты видишь, что я
был прав. И теперь ты знаешь, что такое может случиться снова, поэтому нам
следует поторопиться, чтобы у нас в запасе всегда было что продать. Так что
займись настоящей работой и дай отдохнуть языку.

Чудесное лето подошло к концу, дни становились короче. Осень в Рейлз
означала красные виноградные листья, которые кружились за окном классной
комнаты. Она означала белый туман, который расползался по саду и парку, в
котором утопали разноцветные деревья: буки охристого цвета, американские
клены - алого, тюльпановое дерево - бледно-лимонного и золотого. Осень
означала прохладу, топящиеся камины в доме, запах горящего дерева.
- Я люблю осень, - сказала Джинни, вернувшись как-то поздно со своей
утренней верховой прогулки. - Какое время года тебе нравится больше всего,
Мартин?
- Я не знаю... Здесь красивы все времена года. Даже ноябрь, холодный,
мокрый и темный, казался в Ньютон-Рейзл не таким мрачным, потому что здесь
были уют и тепло. Как бы рано он ни приехал, на столе в классной комнате
горела лампа, отбрасывая круг света на красную бархатную скатерть, был
растоплен камин. Как только он приезжал, горничная Энни приносила ему чашку
горячего шоколада. Часто он приезжал очень рано и какое-то время классная
комната была целиком в его распоряжении, и он занимался самостоятельно, пока
не появлялись Кэтрин и близнецы. Он был очень благодарен им за эту
любезность.
Иногда его мучило чувство вины, что он наслаждается этим уютом и
роскошью, а его сестра Нэн остается дома узницей хижины в каменоломне, где
вода струится по внутренним стенам, образуя на полу лужи, где дым, вырываясь
из очага, заполняет всю кухню копотью.
- Не знаю, почему только у меня такая счастливая судьба, - говорил он
ей. - Но одно я знаю точно: как только у меня появится возможность, я сделаю
для тебя все, что будет в моих силах.
- Ты не должен чувствовать себя виноватым, Мартин, ты и так делишься
своим счастьем со мной. Ты учишь меня всему, что узнаешь сам. Ты
рассказываешь мне о Ньютон-Рейлз. Мне кажется, что я знаю там все так же
хорошо, как и ты. И мне кажется, что я знакома со всей семьей.
Нэн никогда не могла вдоволь наслушаться, что говорят или делают
Тэррэнты, какие платья носят девушки, какую музыку они любят и какие песни
поют. Каждая мелочь имела значение для нее. И Мартин, зная это, припоминал
все и доставлял ей этим огромную радость. Иногда он поддразнивал ее.
- Мистер Хью кладет в чай сахар, а девушки - нет. Они, конечно,
наливают молоко, но после того, как нальют чай. Ты должна запомнить все это,
а то вдруг тебе когда-нибудь посчастливится наливать молоко в чай.