"Владимир Печенкин. Мустанг против Коломбины " - читать интересную книгу автора -Садись проближе, Гусаков,- сказал Хромов.
Поднялся, пересел на стул напротив Мельникова, замер в той же позе. Из материалов на Гусакова следовало, что он судим дважды, обвинялся в грабеже, и бывал тот грабеж дешевым, бутылки ради, но с применением кулаков, а они у Гусакова веские, так что Мамедов еще легко отделался. По первому разу юного тогда Гусакова как "чистосердечно раскаявшегося" приговорили к условному сроку. Года не прошло, опять суд, на этот раз - три с половиной года лишения свободы. И снова проявили гуманность: направили на стройку народного хозяйства. Недолго хозяйствовал там: за пьяную драку в общежитии, за многократное нарушение режима вернули в зону. Наверно, и туда возвращался он с такой же равнодушной миной: притерпелся к зоне, там не надо думать о себе, все по распорядку, строем. На воле для него всюду примитивные, грубые соблазны, и некому остановить, запретить вовремя. Умей он удержать себя сам, получился бы здоровый рабочий человек, умелец в каком-нибудь ремесле. Впрочем, может быть, Мельников и сам додумал характер Русакова, глядя на большие его руки, лежащие на коленях как бы вынужденно, вопреки их природе. Опыт подсказывал Мельникову, что с обладателями таких вот рук легче наладить контакт, чем с болтливыми вертунами вроде Гири. За угрюмостью Русакова угадывались остатки достоинства, пусть блатного, но все-таки достоинства. Предложенную сигарету он брал, словно одолжение делал. Каждый свой ответ обмысливал, как гроссмейстер обдумывает ход на международном турнире. Следователь Хромов тоже много курил, так что у Мельникова першило в горле. Гусакова с ответами не торопили, об очной ставке с потерпевшим пока не заикались. Так, о житье в спецкомендатуре расспрашивали, о работе на -На таре? Тоже мне работа! - Не понравилось? - Ну. И на пиво не заработаешь. - Тебе надо на коньяк в ресторане? Молчит. Зряшная для него эта подначка: до ресторанного коньяка фантазия не поднимается, ему бы водки каждый день и где придется, в провонявшей ли квартире Гальки Черняхиной, на кладбище ли глубокой ночью. Следователь больше слушал, сам в разговор не вступал: у Мельникова с подследственным контакт установился, пусть Мельников нащупывает истину. -Видишь, Володя, опознал тебя потерпевший,- подошел Мельников к сути дела.- Есть еще и свидетели, можно провести второе опознание. Или достаточно одного, как считаешь? - Мне без разницы. Делайте, сколь вам надо. - Но ты признаешь, что седьмого апреля вы с Киряковым избили в лесу Мамедова? - Опознал, значит, было. - Кто еще участвовал в избиении? - Вдвоем мы. - Мамедов заявляет, трое били. - Значит, втроем. - Кто третий? Спрашиваю, кто третий там был? Игорь Корнев? |
|
|