"Владимир Печенкин. Мустанг против Коломбины " - читать интересную книгу автора

-Садись проближе, Гусаков,- сказал Хромов.
Поднялся, пересел на стул напротив Мельникова, замер в той же позе. Из
материалов на Гусакова следовало, что он судим дважды, обвинялся в грабеже,
и бывал тот грабеж дешевым, бутылки ради, но с применением кулаков, а они у
Гусакова веские, так что Мамедов еще легко отделался. По первому разу юного
тогда Гусакова как "чистосердечно раскаявшегося" приговорили к условному
сроку. Года не прошло, опять суд, на этот раз - три с половиной года лишения
свободы. И снова проявили гуманность: направили на стройку народного
хозяйства. Недолго хозяйствовал там: за пьяную драку в общежитии, за
многократное нарушение режима вернули в зону. Наверно, и туда возвращался он
с такой же равнодушной миной: притерпелся к зоне, там не надо думать о себе,
все по распорядку, строем. На воле для него всюду примитивные, грубые
соблазны, и некому остановить, запретить вовремя. Умей он удержать себя сам,
получился бы здоровый рабочий человек, умелец в каком-нибудь ремесле.
Впрочем, может быть, Мельников и сам додумал характер Русакова, глядя
на большие его руки, лежащие на коленях как бы вынужденно, вопреки их
природе. Опыт подсказывал Мельникову, что с обладателями таких вот рук
легче наладить контакт, чем с болтливыми вертунами вроде Гири. За
угрюмостью Русакова угадывались остатки достоинства, пусть блатного, но
все-таки достоинства. Предложенную сигарету он брал, словно одолжение
делал. Каждый свой ответ обмысливал, как гроссмейстер обдумывает ход на
международном турнире. Следователь Хромов тоже много курил, так что у
Мельникова першило в горле.
Гусакова с ответами не торопили, об очной ставке с потерпевшим пока не
заикались. Так, о житье в спецкомендатуре расспрашивали, о работе на
"химии", на тарном складе.
-На таре? Тоже мне работа!
- Не понравилось?
- Ну. И на пиво не заработаешь.

- Тебе надо на коньяк в ресторане?
Молчит. Зряшная для него эта подначка: до ресторанного коньяка
фантазия не поднимается, ему бы водки каждый день и где придется, в
провонявшей ли квартире Гальки Черняхиной, на кладбище ли глубокой ночью.

Следователь больше слушал, сам в разговор не вступал: у Мельникова с
подследственным контакт установился, пусть Мельников нащупывает истину.
-Видишь, Володя, опознал тебя потерпевший,- подошел Мельников к сути
дела.- Есть еще и свидетели, можно провести второе опознание. Или достаточно
одного, как считаешь?
- Мне без разницы. Делайте, сколь вам надо.
- Но ты признаешь, что седьмого апреля вы с Киряковым избили в лесу
Мамедова?
- Опознал, значит, было.
- Кто еще участвовал в избиении?
- Вдвоем мы.
- Мамедов заявляет, трое били.
- Значит, втроем.

- Кто третий? Спрашиваю, кто третий там был? Игорь Корнев?