"Степан Печкин. Так они возвращались в дождливый и ветреный день" - читать интересную книгу автора

С.М.Печкин

Так они возвращались в дождливый и ветреный день

Он въехал в Город поутру. Часов около десяти - пол-одиннадцатого.
Гнедой конь нес его по дорожке вдоль шоссе, брякая копытами по гравию.
Рядом, то спереди, то сзади, бежал пес неизвестной породы, с длинной черной
и рыжей шерстью, узкой умной мордой, длинными лапами и пышным хвостом.
Людей им навстречу не попадалось, а машины проезжали мимо на достаточно
большой скорости, чтобы не успеть обратить на странную троицу внимания.

Миновав стеллу, на которой некогда красовалось название Города,
отмечая его границу, конь заржал. Ветер тронул тополя, и мерзлые желтые
листья со стуком легли ему под копыта.

Это был холодный и ветреный день. Они возвращались.

Он никому не стал звонить. Ни друзьям, ни знакомым. Ни старой маме.
Ни бывшей жене. Позвонил он мне, под вечер, потому что помнил, что ко мне
нужно звонить перед тем, как заявиться. Такой порядок был заведен у меня
еще когда я жил у родителей, и не изменился, хотя радикально изменились
причины его. Коня он днем куда-то пристроил, и приехал с псом, часам к
десяти.

На нем оказались броские одежды, какие у нас надевают лишь по самым
торжественным случаям. Джинсы с бахромой, широкий ремень, выделанный узором
явно его собственного изобретения, длинный и толстый свитер, с успехом
заменявший куртку. Ботинки у него были совершенно замечательные и завидные,
хотя я не очень представил себе климат и поверхность, для которых они были
предназначены. На шее и на руках, а может, даже и на ногах у него были
многочисленные кожаные ремешки с приспособленными к ним деревяшками,
бусинками, камешками и раковинками, испещренные узорами, в которых самым
хитрым образом переплетались невиданные растения, зверьки и человечки, а
также глаза - невероятное количество настороженно глядящих глаз.

Его же глаза принимали лишь два выражения:
непроницаемо-внимательное, как у его собаки, и туманно-незрячее, как у
человека, находящегося в наркотическом аутизме, или погруженного в
струящиеся, непонятные и напряженные сны. Когда он вошел, за спиной у него
висел длинный лук, а на поясе - колчан стрел, и наконечники у стрел, как я
подсмотрел, когда он уснул, были стальные, а оперение - из перьев
неизвестной мне птицы. Впрочем, я вовсе не знаток птиц.

В тот день он заснул быстро, почти сразу, и вид у него был крайне -
даже значительно более, чем крайне - усталый. Когда он перестал ворочаться,
я встал из-за машины и постоял немного над ним. Потом запустил мэйлер,
перекурил и лег.

За окном на фоне красновато-серого неба ветер сильно качал голые
черные ветки. Вместе с ним возвращалась очередная зима.