"Пират и язычница" - читать интересную книгу автора (Хенли Вирджиния)

Глава 13

После утренней прогулки Саммер пустила Эбони попастись на травке. Хорошо еще, что сегодня можно не поливать огород: земля и так сырая.

Пока она трудилась над письмом тетушке Лил, Спайдер сколотил три плоских ящика, и девушке оставалось только бережно упаковать кружева. К восьми часам он уже запряг пони в тележку и выехал в Фалмут. Саммер искренне надеялась, что вскоре к их сбережениям добавятся несколько тысяч фунтов. Она наносила воды из колодца, поставила на огонь тяжелый котел и принялась за стирку. Однако мысли ее были далеко. Что делать? Время летит быстро, и если она намеревается обременить своими долгами Рурка Хелфорда, значит, хочешь не хочешь, придется стать его любовницей, и как можно скорее. Остается лишь мечтать, что он окажется нежным и великодушным любовником и простит ее обман. Правда, придется крайне осторожно выбрать подходящий момент, чтобы признаться во всем.

На следующей неделе он уезжает в Плимут и Бог знает, когда вернется. Не исключено, что придворная жизнь вновь увлечет Рурка и он забудет о Саммер. Значит, надо поторопиться. Завтрашняя ночь будет их ночью. Саммер проведет ее с Рурком.

Вернувшийся Спайдер привез новый запас провизии. Предоставив пони щипать траву рядом с Эбони, он откатил тележку в конюшню и принялся рассказывать, что собственноручно спустил ящики в корабельный трюм. Лорд Хелфорд приказал мистеру Калли лично доставить их к леди Ричвуд, а потом уехал в Плимут, вероятно, затем, чтобы вынести приговор несчастным бретонским ублюдкам, которые сидели в тамошней тюрьме, ожидая суда.

После обеда Спайдер оседлал мерина, и сестра спросила, куда он едет.

– Я проверил ловушки на омаров, но они оказались пусты. Вот я и подумал, что неплохо бы проехаться к реке и порыбачить.

Девушка облегченно вздохнула. Слава Богу, мальчик уже достаточно взрослый и не должен натворить глупостей. Сколько можно держаться за женскую юбку?

Но когда наступил вечер, а Спайдера все не было, Саммер начала волноваться. Шли часы, и гнетущая тревога все тяжелее давила на сердце. Неожиданно в дверь постучали, и душа Саммер ушла в пятки. Возникший на пороге грязный оборванец протянул ей измятый клочок бумаги.

– Спайдера схватили, – выдохнул он.

– Арестовали? – вскрикнула Саммер.

Мальчишка кивнул:

– Акцизные крысы.

Кровь отлила от лица девушки. Закрыв глаза, она схватилась за косяк, чтобы не упасть.

– Куда его отвезли?

Парнишка покачал головой, и Саммер перевела взгляд на записку, в которой было нацарапано всего два слова: «Фалмутская тюрьма».

– Ты не сын того Пенроуза, который держит кабачок в Хелстоне?

– Да, миледи. Моего па и брата тоже забрали.

Саммер поблагодарила мальчика и дала ему несколько медных монет.

– Беги домой к матери. Ей нужна помощь такого храброго защитника, как ты.

Как быть? Наверное, удастся подкупить стражников или солдат! Она побежала наверх, чтобы взять деньги из тайника. Может, надеть самый роскошный наряд, надменно задрать нос и, объявив, что она леди Сент-Кэтрин, потребовать освобождения брата? Нет, насколько ей известно, никто понятия не имеет, кто Спайдер на самом деле. Так что лучше, пожалуй, напялить на себя лохмотья и постараться что-нибудь выведать.

Натянув юбку, в которой она полола сорняки, Саммер закуталась в шаль, села верхом на пони и отправилась в Фалмут. Стоило накинуть шаль на голову, и ее беспрепятственно пропустили в тюрьму. В эту ночь она была лишь одной из многих просительниц, пытавшихся увидеться с мужем или братом.

Арестованные контрабандисты содержались в общей камере, и почти половина из них толклись у решеток, переговариваясь с плачущими женщинами. Саммер почти сразу же разглядела брата.

– Не волнуйся за меня, Кэт. Все в порядке. Вон тот толстый коротышка и есть Бульдог Браун. Меня здесь знают под именем Спайдер Браун. Мы предстанем перед Хелфордом недели через три, так что, думаю, эта дурацкая история не испортит тебе игру. Обещай, что будешь вести себя с ним как ни в чем не бывало. И молчи как рыба, иначе он в жизни не женится на тебе!

– Но не можешь же ты оставаться здесь три недели, – запротестовала девушка.

– Еще как могу! Подумаешь, валяйся себе на подстилке да обжирайся с утра до вечера!

Подошедший Пенроуз широко улыбнулся:

– Я велел жене принести побольше сидра, чтобы поднять настроение.

– Видишь? – вставил Спайдер. – Глоток сидра – и ты на седьмом небе. Так что перестань кудахтать и займись своими делами.

Саммер кивнула. Она не скажет, что собирается подкупить тюремщиков. Не стоит напрасно обнадеживать брата. Мало ли что, а вдруг ничего не получится!

Она уже повернулась, чтобы отправиться на поиски офицера, но Спайдер успел схватить ее за руку:

– Дай слово, что при встрече с Хелфордом притворишься, будто все в порядке.

– Обещаю, – с отчаянием пробормотала Саммер.

– Молодец! Ну а теперь… у меня осталось весьма неприятное поручение, малышка, но ничего не поделать, придется выполнять. Этот ублюдок Освалд, который нас поймал, подстрелил мерина. Представляешь, он даже не прикончил беднягу, просто оставил его подыхать. Отправляйся на берег и пристрели несчастное животное, пусть не мучится.

Сердце девушки болезненно сжалось. Какой подлой тварью надо быть, чтобы оставить лошадь медленно подыхать от потери крови?

Нащупав в кармане кошелек, она поспешила в караульное помещение. Но судьба вздумала посмеяться над ней. Там не было никого, кроме сержанта Освалда.

– Так-так, – ухмыльнулся он, – неужели шлюха Хелфорда оказала нам честь своим появлением? Однако нынче тебе не удастся вывернуться! Мы поймали негодяев с поличным. Кого из твоих любовников мы захватили?

– Я пришла по поручению миссис Пенроуз. Вы арестовали ее мужа и сына, – спокойно ответила Саммер.

По потному лицу Освалда расплылось довольство.

– Можешь раздвигать ноги перед Хелфордом сколько угодно, на этот раз ничто не поможет!

Саммер поспешила убраться подальше от этого мерзавца. Она подгоняла пони, жалея, что Спайдер не взял в сегодняшнюю опасную экспедицию эту маленькую подвижную скотинку, прекрасно знающую каждую тропинку и пещеру в окрестностях. Вероятнее всего, стражники не заметили бы пони в темноте.

Вернувшись домой, девушка наполнила ведро свежей водой, зарядила пистолет и спустилась по извилистой дорожке на берег. Уже на полпути она заметила лежавшего на гальке коня. В лунном свете его изуродованное тело напоминало чудовищный нарост.

Саммер молила Бога о том, чтобы мерин оказался мертвым, но вскоре до нее донеслось его тяжелое дыхание. Она знала, что в таком состоянии лошадь не сможет ничего съесть, поэтому и не захватила ни овса, ни яблока. Однако раненые животные испытывают невыносимую жажду. Саммер поднесла к морде коня ведро и, ласково бормоча утешительные слова, подняла его голову и помогла напиться. Мерин осушил ведро, неровно поводя боками.

– Хороший мальчик, – тихо сказала Саммер и, приставив пистолет к бархатистому уху, спустила курок.

Оружие дернулось в ее руке. Отдача была такой сильной, что, не стой она на коленях, возможно, упала бы. Саммер долго оставалась в этом положении, пока не убедилась, что конь мертв, и когда волны вечного прилива зашуршали у самых его копыт, поднялась и предоставила морю унести труп.

В эту ночь она так и не смогла уснуть. Ей хотелось забиться, закричать, вымочить слезами подушку. Ее терзали мысли о брате. Хорошо еще, что фалмутская тюрьма совсем не напоминает адскую дыру в Плимуте. Наконец уже под утро Саммер поняла, что Спайдер прав. Лучший выход из положения – осуществить свои планы и стать незаменимой для Рурка Хелфорда, а это значит, что нельзя терять ни минуты.

Сейчас, когда настал роковой миг, решимость неожиданно покинула Саммер. Она с тоской и горечью сознавала, что совесть не позволяет ей играть сердцем ни в чем не повинного человека. Лишь бесчестная негодяйка способна использовать возлюбленного в корыстных целях. Но есть ли иной выход? Будь она одна, тотчас отказалась бы от своих гнусных планов, пусть даже на карту было бы поставлено благополучие Роузленда. Но теперь, когда Спайдер попал в беду, ее долг и обязанность спасти брата. Только Рурк в силах помочь Спайдеру, но больше она ни в чем не станет его обманывать. Будет верна до конца и постарается полной мерой воздать ему за все благодеяния.

Туман, опустившийся на землю накануне, оказался предвестником теплой погоды, и сегодняшний день выдался поистине чудесным. Саммер долго отмокала в лохани, а потом вымыла волосы и уселась на солнышке, ожидая, пока каждая прядка не свернется в длинный шелковистый локон. Затем она открыла гардероб и пересмотрела его содержимое.

У нее оставался единственный наряд, которого еще не видел Рурк, – белое платье из шелкового органди с рукавами-буфами, низким вырезом сердечком и широкой юбкой-колоколом.

Саммер натянула кружевные чулки и батистовую сорочку, краснея при мысли о том, что еще до конца ночи Рурк увидит, что она надела под платье. Талия была так туго стянута, что девушка едва дышала. Или это предвкушение неизбежного стискивает грудь?

Землю наконец окутали сумерки, но прохладнее не стало, поэтому девушка решила не надевать плащ. Она заперла дом и поскольку накануне не отвела Эбони в конюшню Хелфорда, вскочила на спину жеребца и поехала на свидание медленным шагом, чтобы прическа не растрепалась.

С полдюжины конюхов выбежали ей навстречу, чтобы помочь спешиться и отвести Эбони в стойло. Саммер благодарно улыбнулась и направилась к дому. У двери ее встретил мистер Берк и провел через южное крыло, а потом, распахнув высокие стеклянные двери, проводил на террасу, утопавшую в цветущих бугенвиллеях и других тропических растениях. Рурк, сидевший на бортике небольшого фонтана, поднялся и быстро пошел к ней.

– Милая, я уже боялся, что ты не придешь! – пылко воскликнул он.

– Трудно поверить, что вы способны чего-то бояться, – мило улыбнулась девушка. Рурк стиснул ее руки и немного отступил, желая насладиться неземной прелестью Саммер, но тут же, не выдержав, сжал ее в объятиях. Он так и знал, что она наденет белое платье! Символ чистоты.

Хелфорд усилием воли отогнал от себя назойливые мысли. Он уже все решил и больше не станет ждать.

Сорвав алый гибискус, он протянул цветок девушке. Она подняла на него непроницаемые глаза. Сегодня все иначе. Прежде Рурк всегда дарил ей чайные розы.

Но все в прошлом. Саммер взяла цветок, и мужчина понял: она принимает его условия. И пришла, чтобы остаться.

Его мгновенно бросило в жар. Кровь, казалось, сгустилась. Непереносимая тяжесть внезапно сковала чресла. Не выпуская руки Саммер, он увлек ее к фонтану, в центре которого красовался маленький нефритовый дельфин. Из его пасти лилась вода, низвергаясь тремя уступами. Бассейн, в котором резвились золотые рыбки, был выложен светло-зелеными изразцами.

– Настоящий рай, – прошептала девушка, любуясь цветущим кустарником. Желтые кисти ракитника казались золотым дождем рядом с розовато-лиловыми чашечками великолепной магнолии. Небольшое миндальное деревце, осыпанное бутонами, стояло на фоне фисташково-зеленоватой листвы рододендронов.

– Это точная копия дворика во дворце алжирского бея. Алжир – восточная империя на Средиземном море.

Саммер удивленно распахнула глаза.

– Оказывается, я почти ничего о вас не знаю.

– Как и я – о тебе, – кивнул Рурк. – Но у нас еще все впереди. Надеюсь, мы это исправим.

Он прижался губами к бешено бьющейся жилке на запястье Саммер и довольно улыбнулся. Значит, он ей небезразличен!

Взгляды их скрестились, и никто не сумел первым отвести глаза.

– Некоторые люди успевают узнать друг друга за несколько часов, остальным для этого не хватает всей жизни. Как, по-твоему, сложится у нас? – спросил наконец Рурк.

Покачав головой, Саммер тихо ответила:

– Хотелось бы думать, что наша встреча не будет мимолетной и продлится дольше, чем цветение этих чудесных деревьев. Через неделю останутся только листья… как жаль!

– Но нам удалось насладиться их прелестью, значит, ничто не пропадает зря. Поэтому я и решил поужинать сегодня здесь.

Пока они разговаривали, лакеи довершали сервировку маленького столика, стоявшего у самых дверей. Саммер с тоской подумала, что не сможет проглотить ни крошки: в горле словно комок застрял. И сердце колотилось так, что она почти ничего не слышала.

Но Рурк, так и не выпуская ладошки Саммер, отодвинул стул и помог ей сесть. Она послушно развернула салфетку. Сам он устроился напротив, чтобы ни на миг не выпускать ее из виду. Он протянул ей кубок золотистого шабли, и их пальцы снова соприкоснулись. Саммер нервно вздрогнула и молча подняла брови, словно спрашивая, не слишком ли крепкое вино он ей налил. Рурк отрицательно покачал головой. Какое счастье, что они понимают друг друга без слов!

Девушка осторожно пригубила прозрачный напиток, наслаждаясь ощущением прохладной терпкости. Блюда были выбраны с таким расчетом, чтобы усладить обоняние и вкус в эту жаркую ночь. Сначала подали копченую лососину и заливное с огурцами, за ними последовали холодный каплун под вишневым соусом и спаржа.

Саммер невольно покраснела, вспомнив, что уже не впервые лакомится петушками из курятника Хелфорда. Рурк заметил, как вспыхнула девушка, и, сжав ее руку, спросил:

– Скажи, чем вызван столь прелестный румянец?

Ее темные ресницы опахалами легли на щеки.

– Это секрет, лорд Хелфорд.

– Рурк, сердце мое, Рурк. Или ты так застенчива, что боишься назвать меня по имени?

– Скорее, чересчур дерзка и опрометчива, – ослепительно улыбнулась Саммер.

Они говорили вполголоса, будто опасаясь, что их могут подслушать. Время, казалось, остановилось. Взаимное притяжение становилось все ощутимее. Желание росло с каждым мгновением. Рурк изнывал от мучительной тянущей боли внизу живота. Он жадно взглянул на ее губы, и Саммер тотчас представила, как он прижимается к ним своими, а потом скользит ниже, чтобы отведать твердых незрелых ягодок ее сосков, как в то утро у пещеры.

Глаза Рурка потемнели от страсти. Он точно наяву увидел, как вонзается в ее тесные ножны, и она бьется, придавленная его тяжестью, услышал, как с приоткрытых губок слетают полукрики-полустоны…

К столику подошел лакей с десертом, но они даже не заметили его, увлеченные друг другом. Они словно остались одни во всей Вселенной. Рурк встал и, подняв со стула Саммер, прижал ее к сердцу:

– Дорогая, твоя красота слепит мой взор.

Он властно обнял ее за талию, и влюбленные побрели по саду, туда, где стояли огромные шахматы с резными фигурами в рост человека.

– Такие тоже были в алжирском дворце? – ахнула девушка.

– Нет, их заменяли живые люди. Рабы. Они должны были терпеливо ждать, пока мы сделаем очередной ход.

– Какое падение нравов! – чопорно заметила Саммер.

– Вероятно, но алжирцы понимают толк в роскоши, а кое-что у них устроено гораздо лучше, чем в Англии.

– Что же именно? – вызывающе бросила девушка, вскинув голову.

Шахматный король сидел на троне, и Рурк, снова приподняв ее, усадил к нему на колени.

– Они с детства обучают женщин угождать мужчинам. Предназначение красивой девушки – ублажать мужа или возлюбленного. Жен и невольниц там держат в гареме, куда нет доступа посторонним.

Он запечатлел на ее губах легкий поцелуй.

– Неужели вы хотели бы такой участи и для меня? – выдохнула Саммер.

– Конечно. И по правде говоря, я ни о чем ином не мечтаю.

От его сильных рук исходил невыносимый жар. Пальцы нежно погладили шелк платья под напрягшимися грудями Саммер. Чтобы скрыть смущение, девушка звонко рассмеялась:

– В таком случае предпочитаю Англию. Здесь, если мне вздумается, я всегда смогу посидеть на коленях у короля!

– Ах ты, маленькая ведьма! Если Карл посмеет бросить на тебя похотливый взгляд, я прикончу его!

Он поставил ее на землю и повел в лабиринт, где можно было остаться вдвоем без любопытных глаз. По земле протянулись вечерние тени, стало прохладнее. Рурк с благодарным вздохом притянул Саммер к себе, так что их бедра соприкоснулись. Раздув ноздри, Рурк алчно вдыхал ее запах.

– Разомкни губки, дорогая, я хочу, чтобы ты испытала, каково это, когда часть меня окажется в тебе.

Колени Саммер подогнулись. Она отчаянно льнула к Рурку, боясь упасть. Его руки опаляли ее кожу, требовательные губы тоже раскалились, как сталь в кузнечном горне. Внизу живота Саммер буйно заполыхало пламя, посылая меткие стрелы в каждую частичку тела.

– Рурк, о Рурк! – вскричала девушка, не понимая, что с ней творится.

– Я не отпущу тебя сегодня! – почти яростно прорычал он.

– Знаю, – кивнула она, покоряясь судьбе и этому могучему великану.

Изнывая от неистовой потребности сделать девушку своей, Рурк пытался тем не менее сдержаться, чтобы не взять ее под кустом, как простую служанку. Она никогда еще не была с мужчиной, и он просто не имеет права быть грубым и нетерпеливым. И хотя Рурка пожирало безумное вожделение, он все же сумел пересилить себя и не раздел Саммер прямо здесь, в саду. Он обнял ее за плечи и повел в дом. Когда они проходили мимо столика, за которым недавно ужинали, Саммер взяла огненно-красный гибискус и воткнула за корсаж, между грудями. Рурк захватил с собой бутылку охлажденного вина, и они, оказавшись в маленькой темной гостиной, не помня себя, рухнули на мягкий диван. В полумраке слабо светились лишь белое платье Саммер и рубашка Рурка. Он прижал девушку к подушкам, не веря, что долгожданная награда за терпение наконец-то у него в руках.

Несмотря на неопытность, Саммер догадалась, что настал главный момент в ее жизни.

– О, Рурк, я так люблю тебя! – вырвалось у нее.

Его рука, скользнув ей под платье, легла на стройную ногу. Но, услышав безыскусное признание, Рурк застыл. Только сейчас он понял, что им руководила не столько любовь, сколько похоть. Девочка не заслужила этого! Он вел себя как последний негодяй.

Саммер понимала, что назад возврата нет. Они оба хотели одного. Они разделят любое движение, ощущение или боль. Когда любовь настигает людей, между ними не остается ни преград, ни стыда, ни тайн, ни даже гордости.

Он завел руки ей за спину, чтобы расстегнуть ряд крохотных пуговок, и Саммер, выгнувшись, сделала то же самое, желая помочь ему. Однако стоило их пальцам встретиться, как Рурк вообразил, будто она сопротивляется, и, тихо выругавшись, вскочил.

Потом зажег свечу и долго смотрел на изысканно-прекрасное лицо девушки.

– Миледи Сент-Кэтрин, вы окажете мне честь, став моей женой?

В наступившей тишине Саммер услышала глухой стук своего сердца.

– Милорд Хелфорд, я согласна.

Он со стоном сжал ее в объятиях. Саммер оставалось надеяться, что к утру Рурк не забудет о своем предложении. Но она так горячо любила его, что сейчас все казалось ничтожным и неважным. Они вместе, а большего и желать нельзя!