"Уроки куртизанки" - читать интересную книгу автора (Питерсен Дженна)

Глава 8 Урок восьмой Пусть он желает большего

– Виктория, черт тебя возьми, о чем ты только думала? Ты хоть представляешь, что с тобой сегодня могло случиться.

Джастин только сейчас понял, что напрасно кричит: их с Викторией разделяло не больше нескольких футов. Карета с грохотом катилась по булыжным мостовым в направлении Сохо-сквер.

Он не намеревался повышать голос, но не мог с собой совладать, когда думал о том, что могло произойти с его женой. Воображение рисовало ему тысячи в равной степени ужасных сцен, и он сердился, досадовал и…

И боялся.

Эта мысль потрясла его. Он ничего не боялся с тех пор – Господи, с тех самых пор, когда был еще ребенком. Но в этот самый момент сердце его наполнялось таким неподдельным ужасом, что он почти чувствовал во рту его вкус.

Виктория осталась наедине с Дариусом Эвенвайсом. Слухи о нем ходили по всему городу. Поговаривали о его жестоких сексуальных причудах… и о его любовнице, которая бесследно исчезла около двух лет назад. Эвенвайс объявил, что она вернулась домой к матери. Может быть, и так.

А если нет? От этой мысли Джастина до костей пробирал холод.

В сознании промелькнул образ изувеченного тела Виктории. Изнасилование или и того хуже…

– Проклятие! – рявкнул он, сжимая кулаки. – Что с тобой творится?

Виктория неотрывно смотрела на него – уверенная, спокойная, равнодушная к всплеску его эмоций.

– Ты не имеешь права вмешиваться в мои дела, Джастин, или судить о них. Ты потерял его, исчезнув из моей жизни.

Он попробовал успокоиться – сделал несколько глубоких вдохов. Не помогло. Он терял контроль над собой, и реакция Виктории – абсолютное пренебрежение его чувствами и своей собственной безопасностью – только еще больше выводила его из себя.

– Возможно, права вмешиваться в вои дела меня и правда нет, – признал он, досадуя на то, что до сих пор говорил громче, чем нужно. – Но я имею полное право высказывать свое мнение по поводу твоих решений, особенно когда они касаются твоей жизни. Тебя могли убить. Ты знаешь, какая репутация у Дариуса Эвенвайса? Ты хоть кого-нибудь спросила об этом, прежде чем потащиться за ним в темную галерею?

Виктория выпрямилась, в ее глазах зажегся интерес.

– Алисса тоже упоминала, что это нехороший человек, но больше ничего не сказала. Что заставило вас обоих беспокоиться о моей безопасности?

Джастин уставился на нее, стараясь понять ее странную реакцию. Он только что сказал ей, что она избежала страшной опасности, а у Виктории такой вид, будто ей предложили мешок золота.

Еще один кирпичик в шаткую башню ее лжи. Судя по тому, как она решала деловые вопросы, она очень благоразумна. Поиски опасности несовместимы с благоразумием.

Кто же такая настоящая Виктория? Женщина, которую возбуждает опасность? Или все-таки здравомыслящая особа, у которой есть какие-то тайные мотивы?

Похоже, ему не суждено узнать правду. И все же он должен попытаться, если уж хочет избавиться от ее присутствия в Лондоне.

– Виктория, зачем ты приехала? – спросил он, кажется, в сотый раз.

– Чтобы найти любовника, – отозвалась она, и глазом не моргнув. – По-моему, это мы уже обсуждали.

– Ты лжешь! – прорычал Джастин. – Такая же лгунья, как твой отец. Вся история, которую ты сочинила, чтобы привлечь к себе как можно больше мужчин, от начала и до конца – ложь. И это наводит меня на мысль, что и твоя предполагаемая цель – тоже ложь. Ты что-то ищешь… но не любовника, так?

– О, пожалуйста! – Она засмеялась, но смех звучал неискренне. – Даже не пытайся убедить меня, что ты потратил время на то, чтобы раскрыть мои истинные цели. Тебе нет до меня никакого дела. Все, что тебе нужно, – это чтобы я исчезла, и ты опять мог сделать вид, что меня не существует.

– Так вот чего ты хочешь? – Его посетила ужасная мысль. – Привлечь мое внимание? Чтобы мне стала небезразлична твоя судьба? Для этого ты приехала? Поэтому подвергаешь себя опасности?

Она, потрясенная, уставилась на него. Он по-настоящему шокировал ее своими словами.

– Боже правый, нет же!

Джастин испытал странное облегчение. Он никогда не задумывался о том, какую боль, какую потерю ощутила Виктория, когда он уехал. Он грезил о ней, видел ее во сне, но последствия поступка его всерьез не интересовали. А что, если она хотела, чтобы он вернулся домой и стал ей настоящим мужем?

Нет, эта мысль повергла ее в ужас. Приятно слышать, что она не мучается бессонницей, придумывая, как бы занять в его жизни хоть какое-то место. Почти приятно. Джастин нарочно не обратил внимания на легкий укол досады.

Но первый его вопрос так и остался без ответа.

– Значит, ты приехала не за мной. Тогда зачем? Просто скажи правду, и я от тебя отстану. Для меня это не менее утомительно, чем для тебя.

Она молча изогнула бровь. Не верит. Джастин стиснул челюсти.

– Ты самая упрямая женщина из всех, кого я знаю! – взорвался он. – Ты приехала из-за долгов? Тебе угрожают? К этому причастен твой отец?

Он затаил дыхание – последние слова случайно сорвались с языка, но это предположение произвело на нее не большее впечатление, чем все остальные.

– Я просто хочу найти любовника, Джастин. – Ее улыбка взбесила его. – Только и всего.

Она и ахнуть не успела, как он уже метнулся к ней через весь экипаж и пригвоздил ее к стене: сжал ее запястья и поднял над головой, чтобы она не смогла его оттолкнуть. Джастин навалился на нее всем телом. Как же сладко ощущать грудью мягкие изгибы ее тела!..

– Представим на мгновение, что я тебе поверил, – прошептал он, касаясь носом ее уха. Боже, от нее пахло удивительно, дурманящее – лавандой и ванилью. Он никогда не касался другой женщины, которая носила бы этот аромат. – Ты выбираешь очень опасных людей в качестве потенциальных любовников. Но если ты хочешь опасности, я буду счастлив услужить тебе, дорогая.

И он прижался губами к ее губам. Он не знал другого способа сблизиться с ней, обойти ее ложь, свои собственные чувства, прошлое, которое стеной стояло между ними, и, как всегда, Виктория позволила ему сделать это, уступила в тот же миг, когда их губы соприкоснулись. Ее тело выгнулось, и она сдалась. Это ее сладостное отчаяние совершенно лишало его самообладания, он сходил с ума.

Джастин отпустил ее запястья, его руки скользнули по ее гладким плечам, наслаждаясь каждым дюймом атласной кожи. Он зарылся пальцами в волосы Виктории и запрокинул ей голову, чтобы удобнее было целоваться. Он с радостью брал то, что она давала ему, и требовал еще больше.

Виктория застонала и обвила его шею руками, притянула Джастина еще ближе. Ее бедра вздрагивали, груди терлись о его грудь, затянутую в сюртук, а обжигающие поцелуи перемежались прерывистыми вздохами.

– Скажи мне правду, Виктория, – пробормотал он, принимаясь за крохотные пуговицы на спине ее платья.

Она покачала головой. Ее руки уже скользнули ему под сюртук и неумело теребили застежки жилета.

Он потянул ее платье вниз. Под ним обнаружилась совсем тоненькая сорочка, сквозь которую просвечивали розовые вершинки грудей и нежный округлый живот. Джастин наклонил голову и прямо сквозь ткань взял в рот напрягшийся сосок.

Виктория запрокинула голову. Ее руки сжались в кулаки, из груди вырвался вздох наслаждения. Он пылко целовал ее грудь, и сорочка стала совсем прозрачной.

– Скажи, – вновь потребовал он, прежде чем проделать то же самое с другим соском.

– Пошел к черту!.. – простонала Виктория, но не оттолкнула его. Вместо этого она одной рукой взяла его за голову, удерживая на месте, и подалась навстречу.

Джастин провел рукой по ее спине, обхватил ее бедра и прижал к себе – так, чтобы она ощутила мучительную твердость его члена.

Как и прежде, сила ощущений от близости ее тела потрясла его. Ни с одной другой женщиной он не чувствовал себя так, как с Викторией. Диким. Безумным. Пылким, как зеленый юнец. Он хотел овладеть ею всеми способами. Любым способом. Он хотел не выпускать ее из постели до тех пор, пока не насытится, – хотя и не знал, как это возможно и возможно ли вообще. Прикосновение к ней не облегчало муку, а только усиливало ее.

Он задрал ее многочисленные юбки и скользнул ладонью от щиколотки к колену и выше, к бедру. Она напряглась под лаской и плотно закрыла глаза. Когда его пальцы коснулись ее набухшей, влажной плоти, она вся дрожала.

– Скажи правду! – потребовал он, раздвигая большим пальцем складочки ее плоти. – Доверься мне.

Виктория замерла, но удовольствие было тут ни при чем. Ее глаза распахнулись, и она пронзила его злым, диким взглядом, уперлась руками ему в грудь и оттолкнула, отпрянула сама, едва не упала на пол кареты и с трудом добралась до противоположного угла.

– Довериться тебе? – прошипела она, лихорадочно оправляя измятое, перекрученное платье. – Как я могу довериться тебе? Мы знаем друг друга не лучше, чем в первую брачную ночь!

Он хрипло рассмеялся, наблюдая, как она пытается застегнуть платье на спине.

– Нет, Виктория, ты знаешь меня гораздо лучше. А я знаю тебя. Вкус твоего тела до сих пор жжет мне губы, я чувствую, как ты ногтями царапаешь мне спину….

Ему показалось, что она на мгновение зажмурилась, но потом снова посмотрела на него.

– Затащи в постель любую уличную девку – и будешь знать то же самое о ней. Но узнаешь ли ты ее саму? Станешь ли ей доверять?

Жесткий, резкий тон заставил его вздрогнуть. Он смотрел, как она тщетно пытается привести себя в порядок. Такая красивая… Темные волосы слегка растрепаны и спадают на лицо, гладкая кожа нежна, так и хочется коснуться ее. Он страстно желал потерять голову, покрыть ее тело ласками, слиться с ней. Доказать в очередной раз, что она принадлежит ему.

Но это не все. Он хотел еще кое-чего, и сила этого желания удивляла его самого. Он хотел ее доверия.

Он чувствовал себя круглым дураком, желая искренности от женщины, которую намеревался всеми правдами и неправдами выдворить из города как можно скорее. Но он желал. Он хотел, чтобы Виктория почувствовала к нему больше чем просто похоть. Доверие. Чтобы она открылась ему, рассказала, отчего в ее взгляде мелькает страх, что заставляет ее рисковать собственной жизнью.

Он хотел… как-то ее защитить.

Он досадливо качнул головой. На этот раз его раздражение было направлено на самого себя. Глупое, безрассудное желание. Он не должен его испытывать. Доверие никому не нужно. И меньше всего ему нужно доверие Виктории, которая плоть от плоти самого большого обманщика во всей империи. И она доказала, что она такая же лгунья, как и ее отец. Но какой выбор у него есть?

Джастин пожал плечами:

– Так что ты хочешь услышать?

Она удивленно наклонила голову:

– Что?

– Ты сказала, что не можешь быть откровенной со мной, потому что не знаешь меня. Задай тему, и я удовлетворю твое любопытство.

Она прекратила возиться с платьем и воззрилась на него. Ее зеленые глаза потемнели и отразили такие сильные чувства, что Джастину захотелось взять свое предложение обратно. Он рискует. Что, если она копнет слишком глубоко?

– Что угодно, Джастин, – прошептала она, в конце концов. – Расскажи мне что-нибудь.

– Повернись, – мягко сказал он.

Она бросила на него удивленный взгляд.

– Я помогу тебе застегнуться, – пояснил он.

Она медленно повернулась к нему спиной. Просьба Джастина имела более глубокий подтекст. Он не хотел говорить, глядя ей в глаза.

Джастин приблизился к ней и принялся застегивать пуговички на платье с тем же проворством, с каким расстегнул их. Жаль, очень жаль прятать такую кожу под слоем атласной ткани… Он подавил желание покрыть поцелуями каждый ее дюйм и продолжил свое дело.

– У меня дом в Мейфэре, – заговорил он низким голосом. – Дважды в неделю я хожу в клуб, фехтую, это мое любимое развлечение. По средам мы с братом и Шоу играем в карты. – Он застегнул последнюю пуговицу на смятом платье и не удержался – погладил шею Виктории, прежде чем отстраниться. – Еще мне нравится верховая езда, – продолжил он. – Моего любимого жеребца зовут Огонек. А мой любимый цвет, – он улыбнулся, – зеленый. По крайней мере, с тех пор, как мы поженились.

Она повернулась к нему лицом и покраснела, но, кажется, не от удовольствия.

– И это все? – спросила Виктория.

Он покачан головой.

– Конечно, нет, но, я думаю, для начала хватит. А теперь я жду обещанной награды. Рассказывай, что происходит.

Она рассмеялась. Звук этот резанул его слух.

– Ты и правда думаешь, что я открою тебе самые сокровенные тайны в обмен на эти пустые, ничего не значащие факты?

Он нахмурился. Пустые? Ничего не значащие? Это его жизнь! А она вытерла об нее ноги. Он рассказал ей о том, что ему нравится больше всего. Или хотя бы нравилось до ее появления. А теперь, под пристальным взглядом Виктории, Джастин ощутил едва ли не стыд за праздность, которая заполняла его дни и ночи.

– Я не верю тебе, Джастин, – прошептала она печально. – И не поверю никогда. И я не позволю тебе хитростью или обманом выведать у меня то, что совершенно тебя не касается.

Джастин сжал кулаки. А он-то думал, что стоит немного помурлыкать с ней – и она сдастся. Но он понемногу начинал понимать, что капитуляция действие, ей незнакомое. По крайней мере, за пределами постели.

Какая-то часть его испытывала к ней глубокое уважение из-за этого. Большинство людей его круга с легкостью могли поступиться понятием «чести», если на них хорошенько надавить.

Он вздохнул:

– Виктория, я понимаю, почему ты так настороженно относишься ко мне. И возможно… – он помедлил, – возможно, я этого заслуживаю.

Выражение гнева на ее лице сменилось искренним изумлением.

– Но, – поспешил продолжить он, – теперь я не прошу тебя открыть мне правду. Я предупреждаю тебя, что все равно узнаю ее.

Она отпрянула, и снова на ее лицо вернулась маска гнева.

– Я много раз говорила тебе, что ты не имеешь на это права, – сказала она.

Ее голос и взгляд демонстрировали усталость.

Он сдвинул брови и досчитал в уме до десяти.

– Нравится тебе это или нет, но ты прекрасно знаешь, что у меня есть много способов заставить тебя сделать то, чего я хочу. Я могу разоблачить тебя…

Она было открыла рот, чтобы напомнить ему о его собственном шатком положении, но он не позволил ей перебить его.

– Да, я понимаю, что и сам пострадаю, но это все равно разрушит все твои планы. – Это заявление отрезвило ее, и он продолжил натиск. – Я могу подать на тебя в суд. Черт, да я могу отволочь тебя обратно в деревню и запереть в комнате, пока не остынет весь твой пыл!

С каждой угрозой глаза Виктории распахивались все шире и шире.

– И ты еще требуешь от меня доверия?

Джастин покачал головой:

– Я не хотел бы делать ничего такого. Возможно, я не способен дать тебе то, чего ты хочешь в обмен на доверие. И мне правда очень жаль. – Он и сам удивился, но эти слова прозвучали искренне. – Как бы там ни было, и дальше отказывать мне – не выход для тебя. Ты и твоя подруга расскажете мне о ваших истинных целях или я применю силу. Так что, пожалуйста, говори.

Экипаж мягко остановился перед непритязательным домом, который снимала Виктория. Джастин открыл дверь. Он встретился с ней взглядом. Он надеялся, что она поступит разумно. Но она так же упрямо сжимала челюсти и зло смотрела на него.

– Нет.