"Уроки куртизанки" - читать интересную книгу автора (Питерсен Дженна)

Глава 6 Урок шестой Наслаждение – самое страшное оружие

Виктория не знала, как долго они лежали, переплетенные, в объятиях друг друга. Могло пройти одно мгновение – мог целый час. Время будто остановилось. Ее тело вздрагивало и едва ли не сияло от удовольствия.

Их совокупление оказалось одновременно нежным и яростным. Капитуляцией и битвой. Наверняка ясно одно: оно было совершенным и законченным. Лучше, чем все, что жило в ее воспоминаниях.

И все же Джастин – не тот человек, к которому можно привязаться. Как будто в доказательство этому, он с глухим стоном скатился с кровати и, не удостоив Викторию даже: взгляда, потянулся за брюками.

От этого движения ей на мгновение стало не по себе. Все как в прошлый раз. Жгучая страсть – и пустота. Он снова покидает ее, будто она на самом деле куртизанка, которую можно использовать и бросить.

Но на этот раз она не позволит себе сломаться. За годы, проведенные в разлуке с ним, она повзрослела, стала сильнее, стала собой. Она умело управляла огромным поместьем, и даже Джастину приходилось признать, что она справляется великолепно. У нее есть друзья и интересы, которые не имеют ничего общего с человеком, чьим запахом пропиталась ее кожа.

Нет, она уже не та, кем была в первую брачную ночь. Даже если Джастин остался тем же самым. Во всех смыслах.

Она подавила вздох и изобразила хитрую улыбку. Снова играть…

– Вот видишь, я же говорила. Лучше всего ты умеешь сбегать.

Он даже не взглянул в ее сторону и только пробормотал:

– Что-то вроде того.

Губы Виктории едва заметно дрогнули. Его равнодушие задело ее. Неужели ему настолько безразлично то, что произошло? Виктория даже смутилась – учитывая, что лежала она абсолютно голой, это было естественно. Она едва удержалась, чтобы не натянуть на себя одеяло. Необходимо, чтобы Джастин верил, что она занимается с мужчинами любовью и не думает о последствиях. Стыдливость куртизанке не к лицу.

Теперь, после занятий любовью, его вожделение – или, по меньшей мере, его желание поставить на ней клеймо, чтобы она не забывала, кому принадлежит, – остынет. Слава Богу, ее собственная страсть тоже утолена.

Но, несмотря на это, пока Джастин собирал разбросанную по полу одежду, она как завороженная смотрела, как переливаются под смуглой кожей тугие мускулы.

Она тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение.

– Очень хорошо, я рада, что мы все еще понимаем друг друга, – сказала она. – Могу ли я теперь, когда ты получил что хотел, спокойно заняться своими делами?

Джастин надел рубашку и повернулся к ней. Его взгляд скользнул по ее нагому телу, с небрежной фамильярностью оглаживая ее формы. К ее удивлению, в его глазах вновь вспыхнула страсть.

Она моргнула. Он ее хочет? Она всегда считала, что, удовлетворив свои потребности, он терял к ней всякий интерес. Но сейчас он, кажется, с радостью провел бы в ее объятиях еще несколько часов. Если не считать его самодовольной улыбочки, то он казался таким же «голодным», как и в тот момент, когда вошел в комнату.

– О да, моя дорогая. Я получил что хотел. – Он приблизился на шаг, и она вцепилась в простыню, чтобы не раскрыться. – Я получил именно то, чего хотел.

– Мое тело? – спросила она, взяв себя в руки. – Оно тебя нисколько не интересовало, пока ты не узнал, что кто-то еще касался его.

Она намеренно злила его. И знала, что это глупо. Но на этот раз ее блеф не возымел обычного действия. Джастин не взбесился – он рассмеялся:

– Твое тело выдает секреты, о которых молчит твой прелестный маленький ротик.

Он широким шагом преодолел расстояние до кровати и склонился над ней. Бежать было некуда: он оперся руками об изголовье кровати. Она напряглась, не зная, ждать ли поцелуя – или чего-то худшего. Впрочем, с Джастином никогда не известно, чего ждать.

– Виктория, я знаю, что у тебя не было любовника, – прошептал он у самого ее уха.

От его жаркого дыхания у нее заныло внизу живота. Она возненавидела себя за внезапно вспыхнувшее желание.

– По крайней мере, не было очень давно. Возможно, года три. С той самой ночи, когда я лишил тебя девственности. – Его низкий голос искушал, хотя слова холодили, как сталь. – Я почувствовал это. А даже если бы не почувствовал, то догадался бы по твоим реакциям.

Виктория задохнулась.

– Моим реакциям?

– Ты так же невинна, как и три года назад, не важно, как ты одеваешься и каким тоном разговариваешь со мной. Под этой маской скрывается изумительная безыскусность. – Он потерся носом о ее щеку. – Величайшая куртизанка Лондона и глазом бы не моргнула, если бы кто-то подарил ей самый интимный из поцелуев. Но вот женщина, с которой никогда этого не делали…

Ее глаза расширялись по мере того, как до нее доходил смысл его слов. Тело предало ее. Ее истинные, страстные стоны и движения лучше, чем любые слова и действия выдали в ней обманщицу.

Вот почему Джастин занялся с ней любовью – он хотел добыть признание, которое никогда не слетело бы с ее губ. Но вряд ли можно назвать занятием любовью то, что используется как оружие на войне…

Она ощутила укол в сердце, но не обратила на него внимания. Не время для слабости. Не стоит переживать из-за человека, от которого она привыкла ждать гораздо худшего. Но ей нужно немедленно найти способ убедить Джастина, что он не прав.

– Возможно, мои любовники никогда не прибегали к таким изыскам. – Она пожала плечами.

Он вздернул подбородок.

– Тогда ты кувыркалась в постели не с теми мужчинами.

Она вздрогнула от его слов. Джастин рассмеялся:

– Да. Такая неиспорченная, что от слов «кувыркаться в постели» тебя коробит. У тебя внутри и сегодня все тугое, как у девственницы.

Он потянулся к локону, упавшему ей на щеку. Она отстранилась. Каждое его прикосновение пробуждало огонь желания в ее предательском теле. Как ее может так тянуть к нему, когда она знает, что это за человек?

Она задрожала под его взглядом. Ее самообладания сейчас явно не хватало, чтобы выдерживать словесные баталии с ним.

– Убирайся, – прошептала она.

Он отдернул руку, и ей показалось, что на его лице промелькнуло сожаление. Она не успела в этом убедиться – он отступил и церемонно поклонился.

– Разумеется, миледи. В любом случае я получил то, зачем пришел. Но не стоит принимать мой уход за отступление. Теперь я раскрыл эту ложь и намерен вытаскивать на поверхность все твои тайны. Пока не получу, – его жадный взгляд вновь ожег ее, – полного удовлетворения по этому делу. Доброго вечера, Виктория.

Она старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на него, и не ответила на издевательское прощание. Но едва за ним закрылась дверь, она вскочила с постели, подхватила пеньюар и закуталась в него. Одежда не исправит того, что сделано. Она сдала позиции. И в ней вновь горит желание.

– Проклятый негодяй! – Она с силой опустила кулаки на деревянную спинку кровати. Руки до локтей пронзила боль.

– Он ушел. – Мара неслышно вошла в спальню. – Что случилось?

Виктория невесело рассмеялась. Случилось неизбежное. Она признавала это. Но вряд ли Мара поймет. Она девственница, которая считает мужчин странными существами, которых лучше изучать на расстоянии. Виктория не знала, как объяснить ей, как страсть может в одно мгновение затмить все доводы рассудка.

– Виктория… – Мара оглядела ее с головы до ног и тяжело задышала. – Он… изнасиловал тебя?

Виктория ужаснулась:

– Нет, конечно, нет! Джастин бы никогда такого не сделал.

Это правда. Несмотря на все его недостатки, если бы она сказала «нет»… если бы она действительно имела в виду «нет», он бы и пальцем ее не тронул. Даже для того, чтобы проверить свою правоту. И доказать, что она лжет.

– Значит, судя по тому, что ты растрепана и у тебя пылает грудь, ты легла с ним с постель по собственной воле. – Тон Мары внезапно сделался холодным, а взгляд – обвиняющим. Как будто бы Виктория предавала ее, занимаясь любовью с Джастином.

Виктория расправила плечи. Ей нечего стыдиться. Джастин, в конце концов, ее муж. Хотя бы формально.

– Да, я легла с ним в постель, – признала она. – Он приходил за этим.

Мара вздернула подбородок.

– А почему он пришел именно сейчас, спустя столько времени?

Плечи Виктории опустились. Вот в чем суть. Джастин, возможно, и хотел ее, но овладел ею не из-за этого. Как всегда, им двигали другие, скрытые мотивы.

– Чтобы проверить, были ли у меня в последнее время любовники. И это мы не взяли в расчет. Мара. Мое тело и то, как я реагировала на него, выдали меня. Он знает, что после него я ни с кем не спала.

Мара зажмурилась и вздохнула:

– Вот ублюдок. Он использовал тебя. Снова.

Виктория вздрогнула. Да, ее использовали. И все же, несмотря на стыд и гнев, которые вызывал в ней этот факт, она до сих пор чувствовала удовлетворение и радость. И она хотела большего. Еще. Но почему, почему так?

– Виктория, тебе нужно держаться от него подальше, – сказала Мара, прерывая течение ее мыслей. – Лорд Бэйбери слишком много знает. Он может помешать нашему расследованию. Ему нельзя доверять.

Виктория кивнула. Мара, конечно же, права. Джастин – последний человек, которому она могла бы доверять. И очень плохо, что он может раскрыть ее самые страшные секреты.

Когда Калеб и Шоу прибыли в фешенебельный особняк Джастина, он уже выпил полбутылки лучшего бурбонского виски и развалился на диванчике в весьма неудобной позе.

Дворецкий проводил их к хозяину и благоразумно закрыл за собой дверь, не предлагая выпить.

– Боже правый! – Калеб покачал головой.

– Лорд Самообладание пьян вдрызг? – Шоу засмеялся и подошел к Джастину. – Давай, дружище, подымайся!

Джастин оттолкнул руку, протянутую ему другом, и пробормотал:

– Мне и здесь вполне удобно.

Он лгал. Даже в таком состоянии, когда комната весело покачивалась вокруг, он чувствовал, что шея изогнута под самым неприятным углом, а край спинки больно впивается в руку. Но вставать не хотелось. Он заслужил все эти неудобства, сделав такое с Викторией.

Калеб вздохнул, пересек комнату и пощелкал пальцами перед носом Джастина.

– Эй-эй-эй, ты меня слышишь?

Джастин попытался сесть и бросил на брата мутный взгляд.

– Ты осел, я не настолько пьян.

Калеб удивленно поднял брови и обернулся к Шоу:

– Ага. Это не я пьян, не я распростерся на диване, не мои волосы торчат во всех направлениях, а между тем осел – я.

– Очевидно. – Шоу пожал плечами.

– Так что же ввергло тебя в такие пучины самоуничижения, Джастин? – Калеб скрестил руки на груди. – И зачем ты призвал нас в свидетели своему падению? Я не видел тебя в таком состоянии… – он задумался, – с тех пор как ты приехал ко мне в Лондон за неделю до свадьбы с Викторией. И кстати, ты мне так и не рассказал, чем был вызван тот припадок безумия.

Джастин содрогнулся от воспоминаний о той ночи. Он примчался в Лондон, изнемогая от страшной тяжести – той тайны, которую он в себе нес. Он страстно желал поговорить с братом и своим лучшим другом. Но к тому времени, как они встретились, Джастин уже знал, что не расскажет Калебу правду. Этим он ничего не добился бы, только заставил бы страдать еще одного человека. Калеб этого не заслуживал.

– Не вспоминай, – пробормотал Джастин. Он чувствовал себя как в аду.

– Полагаю, эти возлияния вызваны визитом к Виктории? – Шоу налил порцию шерри в стакан.

Джастин попытался его взять, но Калеб опередил его.

– А с тебя уже хватит! – Он сделал глоток. – Шоу прав в своих предположениях?

Джастин откинулся на диван, подлокотник угодил ему под шею. Он поморщился и простонал:

– Да. Сегодня я виделся с женой.

– Удалось выяснить что-нибудь?

Перед глазами пронеслись яркие образы: Виктория выгибается под ним, стонет, когда он ласкает ее языком, выкрикивает в экстазе его имя…

– У нее очень, очень давно не было любовника.

Шоу фыркнул:

– С таким-то телом? Я думаю, старина, ты выдаешь желаемое за действительное. И алкоголь тебе в этом помогает.

– Ее репутация… – забормотал Калеб.

– Чушь собачья! – Джастин покачал головой. – Я точно знаю, что Виктория очень, очень давно не была с мужчиной. Ее тело рассказало мне об этом.

Он тут же пожелал взять свои слова обратно. Калеб и Шоу замерли и уставились на него.

– То есть из этого следует, что ты с ней спал? – Шоу развеселился.

Этот вопрос оживил в его памяти еще больше воспоминаний об их страстном совокуплении – и лицо Виктории, когда он недвусмысленно сказал ей, что занялся с ней любовью только для того, чтобы выяснить правду. Это была полная ложь, грязная ложь, но, тем не менее, он так сказал. Он заставил ее поверить, что ему было приятно ее унизить, в то время как в действительности это пробуждало в нем чувство, которое он испытывал крайне редко. Сожаление.

Но открыть ей правду он не мог. Нельзя, чтобы она узнала, что в постели с ней он пережил моменты самого яркого наслаждения в жизни.

Если бы он рассказал ей об этом, она получила бы слишком большую власть над ним. Оружие, которое можно применить против него. Она не только лгала ему, но еще и угрожала. Он не доверял ей.

– Ну, так расскажи нам все. – Калеб опустился на ближайший стул и потер ладони в предвкушении.

Джастин сел так поспешно, что голова отозвалась пульсирующей болью.

– Что? – простонал он.

Его брат пожал плечами:

– Ты же всегда рассказываешь нам подробности своих любовных похождений, Джастин. Я бы хотел знать все. Ты поехал к ней домой, чтобы выяснить отношения, а закончилось все тем, что ты сорвал с нее одежду. Ничего не упускай.

– Я не собираюсь вам ничего рассказывать про Викторию. – Джастин с трудом встал и побрел к звонку.

Явился лакей. Джастин велел принести ему крепчайшего кофе. Чтобы иметь дело с этими двоими, ему нужна ясная голова.

– А почему нет? – В глазах Шоу зажегся интерес. – Калеб прав. Ты никогда не скромничал, описывая интимные подробности своих прежних связей. Чем Виктория лучше других женщин?

Джастин ударил ладонью по буфету у двери с такой силой, что на стене закачалась картина.

– Тем, что она моя жена, черт подери!

Сила этого утверждения удивила его не меньше, чем Шоу и Калеба. Его брак с Викторией вряд ли имел какое-то значение, но все равно он не мог даже подумать о том, чтобы выдать подробности любовной баталии с ней. Это слишком интимное, слишком личное.

Ему не пришлось придумывать каких-то объяснений – принесли кофе. Он забрал кофейник у служанки прямо в дверях и поспешно налил себе чашку, поморщился от горьковатого аромата и попытался взять себя в руки.

– Что было у нас с Викторией, не имеет никакого значения, – проговорил он, не обращая внимания на недоверчивые мины Шоу и Калеба. – Важно то, что я доказал ее неискренность. Она определенно лжет о своем прошлом, и, я уверен, о целях пребывания в Лондоне тоже. Это доказывает, что творится что-то неладное.

– А почему? – заупрямился Шоу. – Возможно, она пустила слухи о своем богатом опыте, чтобы привлечь больше потенциальных любовников. Во всяком случае, это сработало. Все наши знакомые готовы драться за право переспать с ней.

Джастин покачал головой:

– Не думаю. Виктория красива и желанна, а судя по тому, как она управляет имением, еще и осторожна и умна. Если бы она и вправду хотела найти любовника, она бы с легкостью могла сделать это тихо и незаметно. Вместо этого она прибывает в Лондон под вымышленным именем и маской распутницы. Мне кажется, таким образом, она добивалась внимания и возможности вращаться среди наибольшего количества мужчин.

Калеб кивнул:

– Это не здравомыслие, а отчаяние.

– Именно. – Он допил остатки кофе. Его мысли прояснялись и не вертелись больше вокруг моментов страсти, пережитых с Викторией. Соображать стало значительно легче. – Но что могло повергнуть ее в отчаяние? Должно быть что-то еще, что привело ее сюда и заставило вести этот скандальный образ жизни.

А какая ему, собственно, разница? Джастин прикрыл глаза. В конце концов, ему нужно не лезть в ее прошлое, или будущее, или в душу, а выставить ее из Лондона как можно скорее. И все же ему страстно хочется узнать, что поставило его жену в такое положение. Может, только для того, чтобы не мучиться больше неизвестностью и поскорее снова ее забыть…

– Возможно, долги? – предположил Шоу, прерывая поток мыслей Джастина.

– Нет. Я всегда был к ней более чем щедр. У нее столько денег, что не потратить и за несколько лет.

Джастин проигнорировал внутренний голос, который напомнил ему, что он никогда не скупился на деньги для Виктории только для того, чтобы искупить свою вину как мужа. Своего рода плата по счетам.

– А что, если у нее есть какие-то тайные расходы? – спросил Калеб.

Джастин посмотрел на него и покачал головой:

– Нет, Виктория щепетильно ведет записи расходов и доходов, которые мой адвокат проверяет каждый месяц. Если бы что-то не сходилось, это сразу всплыло бы на поверхность.

Шоу нахмурился:

– Что опять-таки указывает на ее уравновешенность и надежность.

– Да, – кивнул Джастин.

– Она не дала тебе ни одной подсказки? – спросил Калеб. – Даже после вашего…

Джастин поджал губы. После того как он обошелся с ней, ему не приходится рассчитывать на ее доверие. Нет, похоже, она даже ожидала, что он поведет себя именно так. При сложившихся обстоятельствах она не станет ему доверять. Если только что-то не заставит ее пойти на это.

– Нет.

Шоу наклонился вперед:

– Значит, это первая женщина, которая не дала тебе того, чего ты хотел, когда ты этого хотел.

Калеб засмеялся.

Джастин сердито взглянул на Шоу:

– Нет, она определенно дала мне то, чего я хотел.

Шоу приподнял бровь. Джастин отвернулся. Ему хватило ума не продолжать спор. Он отлично понял, что имел в виду его друг. Речь шла не о теле Виктории. Он подозревал, что, если бы сейчас вернулся к ней и надавил, она бы снова ему уступила. Но какая-то часть ее навсегда останется для него загадкой.

И хотя от всех прежних любовниц Джастин хотел не более чем мимолетной страсти, он с удивлением обнаружил, что ему интересно, что же такое скрывает от него Виктория. И не только то, что касается ее истинных целей в Лондоне.