"Юхан Пээгель. Рассказы" - читать интересную книгу автора

в деревне парень, передовой механизатор, тракторист и комбайнер.
Они женаты уже три года и счастливы. И ребенок у них есть. Дом новый,
из белого кирпича, с мансардой, вода в кухне, на дворе баня. Перед домом
растут штокрозы с махровыми соцветиями и просто настоящие розы. В прошлом
году Ильмар купил машину.
Счастливая чета, что тут говорить. Иногда, правда, если уж очень
горячие дни бывают, их сосед, тяхвенскнй Андре, предостерегает:
- Слушай, Ильмар, тебе небось даже бок согреть молодухе времени нет. Ты
гляди, в старину говорили: молодка да картошка в поле - в одном схожи: что
та, что другая хочет, чтоб ее обихаживали... Сам знаешь, ежели картошку,
не прополоть да не окучить, так ничего и не вырастет, за ней ходить надо.
Шутки шутками, но только на этой почве между молодыми размолвок никогда
не бывало. Анне-Мари не искала на стороне "обихаживателей", когда
случалось, что муж и ночами не слезал с трактора. Одним словом, все было
нормально, как положено.
Ничего не было удивительного и в том, что Анне-Мари усадила меня в
чисто прибранной комнате, а сама, вежливо извинившись, пошла в кухню
варить кофе. Стучала, гремела там, потом вернулась в комнату, постелила на
модный журнальный столик дорожку, включила телевизор и завела беседу, как
того требует хороший тон.
- Красиво у тебя в доме, - сказал я для начала. - Больше всего
восхищаюсь твоими полами, до того гладкие, что...
- Да, с ними пришлось повозиться, - охотно объяснила Анне-Мари, - надо
было обшить фанерой, прошпаклевать, загрунтовать и покрасить. Потом Ильмар
достал польский лак, и мы еще раз покрыли. До чего же ядовитые у него
пары, ужас как на грудь подействовало...
- Зато красиво получилось, - ответил я и скосил глаза на телевизор, где
шел научно-популярный фильм о растительности в тундре.
Тут Анне-Мари встала, подошла опять же к модному низенькому буфету,
достала из него две чашки от импортного сервиза, сахарницу, сливочник и
серебряные ложечки.
- Выпить хочешь?
- А ты сама?
- Нет, я не пью. Если только в обществе другой раз пригублю.
- Выходит, я тебе не общество?
- Вечером, когда Ильмар придет, втроем сядем, тогда, - ответила
Анне-Мари. - А тебе я все-таки рюмочку налью.
Из серванта появилась рюмка дымчатого стекла и бутылка "Будафока".
Я выпил за ее здоровье, отхлебнул кофе, - нужно сказать: и то, и другое
было отменно. Анне-Мари налила мне вторую рюмку.
О чем ты будешь говорить, если видишь, что другой человек как сыр в
масле катается. Вот когда что-нибудь не так или душа не на месте, тогда
разговоров много. Ругаешь, доказываешь, стараешься найти выход. А о чем
тут говорить, да еще с женщиной? Даже про глупость начальства, о чем
неизменно говорят за кофе, нет смысла говорить.
В телевизоре показывали, какие умные животные дельфины.
- Что же теперь дальше у вас будет: дом есть, машина есть, ребенок
есть... Кстати, а где твой наследник? Вот я ему конфет принес. Или у тебя
уже их несколько?
- В детском садике, а где же ему быть. Нет, для нескольких у меня