"Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето" - читать интересную книгу автора

По приказу командира батареи эта пушка должна была стрелять по танкам,
которые прорвутся. Офицеров там не было, вместо них - лучший в батарее
командир орудия, младший сержант Олев Лайсаар.
Когда появилась первая группа танков, орудие дало два удачных выстрела,
и один из танков задымил у околицы.
Когда бой разгорелся особенно жарко, самый лучший в батарее командир
орудия обнаружил, что остался вдвоем с наводчиком... Произошло нечто
совсем непредвиденное - ребята просто удрали! Орудийный расчет был у него,
конечно, ненадежный: только он сам да наводчик были старого призыва,
остальные номера расчета - те славные мальчики, которых только весной
привезли в полк. С ними было трудно, потому что они не знали эстонского
языка, ногами и руками приходилось им объяснять, что такое пушка. Ах да,
один был даже из пополнения, полученного полком в Тарту, так что он вообще
не проходил обучения. Когда первый эшелон танков с диким грохотом стал
приближаться к деревне, у ребят просто не выдержали нервы. А тут еще
прибавился огонь этих проклятых минометов, - лежат сейчас, наверно,
где-нибудь на животе, уткнувшись носом в землю.
Вдвоем они не решились стрелять по прорвавшейся в деревню танковой
лавине, бежать в кусты не допускала вколоченная за два года дисциплина. И
кроме того, ведь там, впереди, ребята сражаются.
Наводчик и командир орудия присели за щитом и с пересохшим горлом стали
ждать, что будет.
Все обошлось. Прорвавшиеся танки не заметили хорошо замаскированного
орудия и, не останавливаясь, прогрохотали мимо.
- Что будем делать? Дадим тягу? - прошептал наводчик.
Тут последовал тот огневой удар, который уничтожил или подавил остатки
батареи. Мины упали позади них, и осколком сильно ранило наводчика в левую
руку. Лайсаар ловко перевязал ему рану индивидуальным пакетом и приказал,
прячась во ржи, пробираться к своим.
Снизу из оврага с ревом ползли новые танки.
- Олев, драпай отсюда! - сказал наводчик.
- Сам уноси ноги, нечего тебе здесь делать! - взревел явно нервничавший
командир орудия. - Я сейчас тоже уйду. На всякий случай забери свою
невесту, - имел он в виду карабин.
И тут Лайсаар, совершенно один, дал те три выстрела, которые слышали
Вийрсалу и Пяртельпоэг.
Лайсаара особенно злило, что здесь, среди молодых берез, он,
по-видимому, один и совершенно беспомощен.
Оставляй теперь, за здорово живешь, _свою_ пушку. Два года тебя,
шельму, начищали. Сколько часов, дней, недель надоедной тренировки, и все
- ради двух настоящих боевых выстрелов. Из Тарту не знаю за сколько
километров тащили тебя сюда. По проселкам и болотам толкали тебя, помогая
лошадям, тянули за постромки. И все ради этих двух выстрелов.
Нет, старушка, спокойно, мы еще немного повоюем. Зададим перцу. Мне
ведь, голубушка, непременно придется тебя покинуть.
Был бы приказ отступать - подошла бы упряжка. Одно из двух: либо в нее
угодило, либо там, впереди, уже нет того, кто бы дал приказ... Итак,
получайте на прощанье...
Дадим первый. Огонь!
Младший сержант Лайсаар, объявляю благодарность от лица командования.