"Димитр Пеев. День моего имени (Журнал "Техника - молодежи", 1971, NN 2-5)" - читать интересную книгу автора

потому, что она породила всех моих предков? Или потому, что она прекраснее
Неогеи? Но чем зеленые ваши леса и прозрачные ручьи прекраснее просторов,
испещренных фиолетовыми, вишневыми кристаллами? Чем хуже черное мое небо
ваших закатных и утренних небес? Зачем мне ваше слепящее, все и вся
сжигающее Солнце? Я Астер, Обитающий Среди Звезд. От любого луча
Вселенной, моей Вселенной, я властен зажечь мое собственное солнце. И
потому я спрашиваю: чем я, рожденный на Неогее, хуже вас, вылупившихся из
Земли? Кто ответит мне на это? Атаир? Мое микрочеловечество? Тетрадка в
малиновом переплете?..



ВОЛНЫ РАДИАЦИИ

Первая опасность, которая, несомненно, могла оказаться и последней для
нас, ибо иначе как смертельной теперь ее не назовешь, пришла на пятом году
безмятежного поначалу полета корабля. Было так...
Тишина. Неподвижно замер в кресле дежурный. Его взгляд нехотя
перебирается с экрана на экран, с прибора на прибор в порядке, прочно
установленном инструкцией и давно окаменевшем в его сознании. Наконец
взгляд, зафиксированный и как бы отсутствующий, упирается в широкую
лобовую панораму. Фиолетовые точки звезд светят ровно, каждая на своем
обычном накале. Звездная татуировка, которая украшает пространство, грудью
встречающее звездолет, давно уже прочтена и известна наизусть.
Думает ли дежурный о чем-нибудь? Скорее всего сейчас он ощущает себя
безличным автоматом, частью регистрирующей аппаратуры, маленьким диодом в
хитросплетенном командном компьютере звездолета.
Сейчас Атаира можно было бы принять за статую, воздвигнутую на радость
ожившим автоматам, за памятник изобретателю автоматов, который стал уже не
нужен им, а потому усажен на пьедестал, в командное кресло.
Но вот его взгляд оторвался от панорамного экрана, остановился на
счетчике и отошел от него... Что это? Неосознанное чувство вернуло взгляд
к счетчику. В маленьком продолговатом оконце тускло светится непривычная
цифра! И тотчас человек пробудился. Оттолкнувшись от кресла, он быстро
подошел к пульту. Нажатие клавиш - и прямо а руки его потекла лента с
текстом: "Температура брони повысилась! Интенсивность, радиоактивного
излучения возросла! Вступаем в космическое облако метеоритной пыли и
газов!"
Прежде всего надо было уменьшить скорость звездолета, скажем, до трех
тысяч километров в секунду. Тогда на протяжении одного светового года
броня смогла бы выдержать напор космического ветра. Но и путешествие наше
удлинилось бы почти на триста лет, и кто бы из нас добрался до цели
живым...
Кроме того, для такого уменьшения скорости требовалось целых три года
торможения. Но уже через несколько месяцев от обшивки корабля ничего бы не
осталось.
Нельзя сказать, что космическое облако было очень плотным. Измерения
показывали, что на кубический сантиметр пространства приходится три атома
водорода и на кубический километр - по одной твердой пылинке с массой в
одну десятимиллиардную часть грамма. В начале или конце путешествия мы не