"Димитр Пеев. Гравитационная гробница (Журнал "Техника - молодежи", 1974, N 2)" - читать интересную книгу автора

считанные минуты, оставшиеся им, прежде чем они достигнут гравитационного
центра, куда они бросили свои жизни и откуда ни вещество, ни луч не могут
вырваться ни на миг. Но удивительно: люди продолжали ощущать свои тела
такими же легкими, невесомыми, как при инерционном полете в свободном
космосе. Часы да и все другие приборы работали вполне нормально. Правда,
сердца людей бились ускоренно. Но это, видимо, просто сказывалось
возбуждение. Только внешний мир переменился. Светлый горизонт, который
окружал их раньше со всех сторон, отделялся и постепенно бледнел, но перед
тем, как раствориться в бесконечности, он появился вдруг снова, еще белее,
и вновь быстро отдалился. После этого еще один, ярче прежнего, и еще, и
еще - четвертый, пятый, десятый. Горизонты нанизывались друг на друга
концентрическими кругами и разлетались в стороны, рождались возле своих
собратьев и разбегались от них.
Пилот и Астрофизик следили за показаниями приборов, а Биолог, уставив
взгляд в главный экран обзора, все продолжал кричать осипшим голосом:
- Везде свет. Он рождается перед нами, возле нас, бежит от нас...
Отступает перед новым, который еще светлей, еще сильней, еще интенсивней)
Свет! Свет! Свет!..
Ни один из возгласов Биолога не достиг звездолета. Лазерный луч,
который нес его зов, удлинял свою амплитуду, искажал свою чистоту.
Последний звук, преобразованный модулятором главного компьютера
звездолета, был понят всеми как некое отчаянное "А-а-а...".
- Пересекли, должно быть, сферу Шварцшильда, - сказал задумчиво
Космогатор. - При скорости, близкой к свету...
- Они уже часть коллапсара, - добавил Энергетик. - Они стали частью
сверхплотного вещества, по сравнению с которым размеры нейтрона выглядят
бескрайне большими.
- Ну а если там ничего нет?..


После того как умолк и последний сигнал от НИК-9, Космогатор дал
команду подготовить звездолет к очередному субпространственному переходу.
Может быть, следовало подождать, покружить возле коллапсара. Хотя бы ради
того, чтобы как-то почтить память погибших товарищей. Надеяться на то,
чтобы кто-то мог вернуться из коллапсара, откуда не может оторваться и
невесомейший, стремительнейший луч, - надеяться на это не было никаких
оснований. Но салютовать героической гибели не значило ли лицемерить перед
собой и ими? Да и кто вообще мог точно сказать, что случилось с теми
тремя? Живые ли, мертвые ли, они были одинаково недоступны; никогда уже не
собраться всем вместе снова в одном звездолете, даже если коллапсар, эта
гравитационная гробница, лишь крохотный вход в некий другой мир, даже и
тогда они были навсегда недосягаемы друг для друга, ибо не всегда там, где
есть вход, есть и выход.
И на сей раз скачок через субпространство прошел в нулевое мгновение,
без каких-либо ощущений. Звездолет, словно недвижимый, находился в
предпоследнем переходе, там, где согласно вычислениям и требовалось ему
быть в созвездии Большой Медведицы, а точнее, вблизи спектральной двойной
Мицар - А.
"Старая двойка, нужно б отправить корабль к ней, - подумал Космогатор.
- Может, они помогут раскрыть процесс перехода желтых карликов в белые?"