"Димитр Пеев. Вероятность равна нулю" - читать интересную книгу автора

вскоре появились в ресторане.
К половине одиннадцатого Эдлайн Мелвилл заплатила по счету. Однако
лысый и обе дамы направились не к "плимуту", а к другой иностранной машине,
брюнетка села за руль, и они укатили. А Маклоренс допил водку (возможно, они
на него за что-то рассердились) и уехал через четверть часа. Характерно, что
если те трое пили лишь белое вино, то Дэвид успел влить в себя еще два
стакана водки, что не помешало ему завести свою машину. Правда, сказалось
опьянение: без всякой нужды он начал форсировать двигатель, будто любовался
его мощностью, зажигать и гасить дальний свет, пока наконец не рванул с
места на полной скорости.
Как и положено при транспортном происшествии, капитан Савов начал
измерять на шоссе тормозной путь "плимута". Нет, не беззаботным ангелом
вознесся Маклоренс на небеса. Надо отдать ему должное: хотя и сильно пьяный,
он сделал все возможное, чтобы спастись.
Освещая фонарем дорогу и помогая Савову в замерах, Ковачев никак не мог
отвязаться от навязчивого вопроса: катастрофа ли это пьяного водителя или
нечто другое? Вроде бы все говорило в пользу обычного варианта - и водка, и
ненужная перегазовка, и бешеная скорость даже на поворотах, у одного из
которых он и нашел свою смерть. Но приходили на ум и другие доводы. Почему
Мелвилл пересела в другую машину, оставив его одного? Почему катастрофа
случилась в самом опасном месте на всем отрезке пути между Варной и
Балчиком - на самом крутом повороте, у самой глубокой пропасти? Вторая
случайность? Да, именно в этом месте его бешеная гонка, вероятней всего,
могла закончиться смертью. Но почему именно здесь он потерял вдруг
управление?
Когда они дошли до начала тормозного пути, Савов принялся записывать
измерения в блокнот, а Ковачев продолжал освещать самым внимательным образом
буквально каждую пядь предполагаемого последнего пути "плимута". В одном
месте он остановился и долго вглядывался в световой круг.
- Товарищ капитан, взгляните-ка сюда.
Савов тоже навел свой фонарь, вгляделся и покачал удивленно головой.
- Надо аккуратно снять асфальтовое покрытие и отдать на экспертизу, -
сказал Ковачев.

19 июля, суббота
В эту ночь полковник Ковачев смог лечь спать лишь на рассвете. И хотя
славился тем, что засыпал, едва лишь коснется подушки, на этот раз он долго
не смыкал глаз. Мучили его вопросы, порожденные этой катастрофой, да и
процедура вскрытия, на которой он присутствовал, не давала успокоиться. И
когда в предрассветных сумерках сон все-таки сморил его, выспаться всласть
он так и не смог. Его разбудили, вызвав в окружное управление. Там уже был
высокий гость. Узнав о катастрофе ("все-таки труп есть труп!"), генерал
Марков первым же самолетом прибыл в Варну и теперь хлопал Ковачева своею
медвежьей лапой по плечу.
- Вот и я решил воспользоваться субботой и воскресеньем. И вас, думаю,
повидаю, и воздухом морским надышусь. Эх, какая вокруг красота! Ну,
рассказывай, чем порадуешь?
- После такого убийства радости мало...
- Значит, все-таки убийство!
- Да, это не случайная катастрофа. Слишком уж место для нее подходящее.