"Димитр Пеев. Алиби" - читать интересную книгу автора

необходимо алиби на тот вечер, когда умерла Стефка". Именно на вечер! Он
получил некролог и из него узнал о ее смерти. А в некрологе не пишется, в
котором часу она умерла... Сейчас тебе понятно?
Ковачев ушел из кабинета полковника посрамленным. Давно он не переживал
таких неприятных минут. Сглупить, как новичок. И даже не заметить этого.
Хуже. Не понять ошибки противника. Проморгать такую важную улику.
А такая ли уж она важная? Хаджихристов мог заинтересоваться и узнать
подробности смерти Якимовой. Достаточно было позвонить Доневу, чтобы узнать
обо всем. Это совсем естественно. Все-таки надо проверить, говорил ли он с
Доневыми. А может быть, узнал подробности еще откуда-нибудь?
Поиски оригинала пропуска оказались трудной и кропотливой работой.
Вахтер накалывал пропуска уходящих посетителей на длинную иглу. Каждый
вечер он снимал "дневную продукцию" и складывал в коробку из-под
радиоприемника. По мере того как коробка наполнялась - раз в несколько
месяцев, - он сжигал все и снова начинал собирать. Хорошо, что пропуска,
выданные за последнее время, он сжечь не успел.
Ковачев с Радковым устроились в чердачной комнатке и занялись
неблагодарной задачей - просмотром тысяч листков. Вахтер писал восьмерку
крупно и четко, и они смогли быстро отделить пропуска, выданные в августе.
Во время работы к ним зашел секретарь партбюро управления, по распоряжению
которого они смогли получить коробку с пропусками.
- Вы скоро кончите, товарищи?
- Они вам нужны? - спросил Ковачев.
- Мне нет, но сейчас позвонил заместитель начальника управления товарищ
Хаджихристов, он спрашивал вахтера о каком-то старом пропуске, и тот ему
сказал, что они у меня.
- А вы что ему ответили?
- Пробормотал что-то... Сказал, что хочу проверить, добросовестно ли
выполняет вахтер свои обязанности.
- Понятно. Как только кончим, сразу же отдадим вам. Пусть немного
подождет.
Секретарь ушел.
Смотри ты! Что это: чрезмерная наивность или хитрость с дальним
прицелом?
Ковачев задумался.
В первый раз эта мысль пришла ему в голову тогда, когда Хаджихристов
сказал, что позаботился бы об алиби, если бы знал, что оно понадобится. С
одной стороны, подозреваемый не станет говорить так о своем алиби. Эти слова
скорее подходили невинному человеку. С другой стороны, Хаджихристов, который
все это отлично понимает, конечно, будет вести себя, как невинный. А что
если он действительно невиновен?
Теперь, с пропусками, - то же. Как бы поступил человек с чистой
совестью? Сразу постарался бы найти оригинал. Если же он сам его уничтожил,
ему нечего его искать. Следовательно, Хаджихристов - умный, проницательный -
должен его искать. Иначе он себя выдаст. Он понимает: раз они задали ему
этот вопрос, они постараются проверить, есть ли подпись на оригинале
пропуска. Поэтому хочет доказать, что и он "докапывается до истины".
Кто же все-таки Хаджихристов? Человек с совершенно чистой совестью,
которому нечего бояться и который стремится выяснить истину, или преступник,
разыгрывающий эту роль?