"Алексей Пехов, Елена Бычкова, Наталья Турчанинова. Основатель" - читать интересную книгу автора

словно их металл полировали совсем недавно. Занавеси из тончайшей газовой
материи бросали призрачные тени на великолепные росписи на стенах: тростник,
поднимающийся над черной водой, белые цапли, цветущий лотос. А в центре
этого великолепия - изображение трона, на котором сидит прекрасная
черноволосая женщина в красно-белой короне двух Царств. Дочь фараона.
С фрески на Кристофа, не отрываясь, смотрели ее темные глаза, полные
жизни. Алые губы улыбались едва заметно. Тонкое тело, обернутое белой тканью
с золотыми полосами, казалось слишком хрупким на фоне массивного каменного
сиденья.
И, глядя на это живое лицо, изображенное на мертвом камне, колдун на
минуту перестал чувствовать боль в спине и тяжесть Креста в кармане...
Ее длинное, непроизносимое имя, казалось, просто невозможно запомнить,
как и родословную, уходящую корнями в необозримо далекое прошлое. Дочь
Эхнатона была высокомерна, умна, самолюбива, жестока, и жизнь уже давно
тяготила ее.
"Жаль, что ты не появился среди нас на две тысячи лет раньше, -
обронила она как-то, пристально глядя на Кристофа. И он впервые увидел в ее
черных глазах тоску. - Быть может, тогда я смогла бы понять эту новую
реальность".
Она научила его читать и говорить на древнеегипетском, драться на
двусторонних секирах и видеть красоту в величественных статуях ее старых
богов. А он слегка примирил Макета-тон с новой жизнью...
Она погибла от "Могильной гнили", так же, как и многие другие. В
нелепости смерти гордая египетская принцесса ничем не отличалась от своих
менее родовитых братьев и сестер. На рассвете Кристоф вынес ее, еще живую,
из убежища и оставил на склоне холма.
Холодный пражский ветер разметал пепел, оставшийся от дочери фараона, и
спустя годы на нем выросли новые деревья.
"Чем мы отличаемся от смертных? - подумал кадаверциан, последний раз
взглянув на фреску. - Ничем. Также умираем и ложимся в землю".

...Каменный блок в стене за ложем отодвигался в сторону. За ним чернел
провал потайного хода. В одном месте коридор становился просторнее, на полу
появлялось нечто вроде ступеней, а затем сужался до темного лаза,
протискиваться по которому можно было лишь с большим трудом.
Кристоф чувствовал себя крысой, ползущей по узкой трубе. Неожиданно ему
показалось, что Битах чувствует, как удаляется Крест, к которому она была
крепко привязана, и это беспокоит потустороннюю силу.
Лаз вывел в старый парк рядом с храмом святого Вавренсия. Колдун
почувствовал запах сырой земли, его рука наткнулась на плиту,
перегораживающую вход. Так же, как дверь из зала Совета, она открывалась с
помощью магии и небольшого физического усилия. Но на середине камень заело,
и некроманту пришлось потрудиться, чтобы выбраться...
- Помочь? - неожиданно прозвучал над ним участливый голос.
Кристоф резко вскинул голову и увидел уже знакомую фигуру в больничной
пижаме. Серое пальто было небрежно наброшено на узкие плечи, стоптанные
ботинки в грязи. Человек наклонился над некромантом, наполовину вылезшим из
земли, и протянул руку. На ее запястье показался широкий шрам с белыми
точками по краям...
Кадаверциан пристально посмотрел в лицо незнакомцу, и оно тут же стало