"Алексей Пехов. Ведьмин Яр" - читать интересную книгу автора

Алексей Пехов

Ведьмин Яр

Ворон на ржаном поле не было, что и неудивительно при таком пугале.
Будь я мало-мальски разумной вороной, то, встретив подобную страхолюдину,
летел бы до княжества Лезерберг, вопя во всю глотку от ужаса.
Пугало было неприятным.
Недобрым.
Злым.
Оно торчало на палке, затянутое в дырявый солдатский мундир времен
князя Георга. В широкополой, надвинутой на глаза соломенной шляпе с
растрепанными полями. Голова - мешок, сшитый из рубища и набитый непонятно
какой дрянью, - казалась одутловатой и непомерно большой. Нарисованная
черной краской линия рта - зловещая ухмылочка на все лицо - заставляла
задуматься о психическом состоянии пугала.
- Улыбка, что называется, мороз по коже, - отметил Проповедник.
Я не ответил, лишь раздраженно дернул плечом, и он замолчал. Меня
больше заинтересовал серп в правой руке страшилы. Он был покрыт странным
буроватым налетом. Возможно, ржавчина, а может, и нет. Я не настолько
любопытен, чтобы проверять. Но, судя по улыбке пугала, не удивлюсь, если
где-нибудь в меже лежат чьи-то кости. Кто знает, что делает оно ночью, когда
вокруг залитые лунным светом поля и на проселочной дороге появляется
одинокий путник?
Я бросил на него еще один оценивающий взгляд и сказал:
- Наверное, ты свирепеешь оттого, что изо дня в день приходится стоять
в этом забытым богом месте под ветром, дождем и снегом. И надо думать, тебя
порядком допекло гонять ворон. Если хочешь, можешь присоединиться к нашей
маленькой компании. Не обещаю, что будет интересно, но всяко лучше, чем
торчать на ржаном ноле.
Услышав мои слова. Проповедник расхохотался и вытер кровь, текущую из
проломленного виска:
- Зачем тебе это страшило, Людвиг?
- Мне так хочется.
Он фыркнул, слишком громко и театрально, поправил окровавленный, давно
уже не белый воротничок своей сутаны, но не стал меня убеждать оставить
затею, за что я был ему безмерно благодарен.
- Что скажешь? - обратился я к пугалу.
Оно ничем не показало, что услышало меня. Лишь ветер трепал торчащую
из-под соломенной шляпы паклю волос и пригибал ржаные колосья.
- Ну как знаешь, - равнодушно сказал я ему, поднимая с земли свой
дорожный саквояж. - Если надумаешь, догоняй.
Я пошел прочь, и Проповедник пристроился в шаге за мной, напевая Anima
Christi,[1] на этот раз переложив ее на мотив одной золянской песни.
Проповедник у нас еще тот безбожник и богохульник. Такого, как он, даже
среди кацеров[2] Витильского княжества не сыщешь. В былые годы Псы Господни
с радостью отволокли бы его на костер, но теперь времена уже не те, и
Проповедник частенько глумится над обряженными в черные сутаны братьям и по
вере. Ему все сходит с рук.
Перед поворотом я оглянулся. Пугало стояло там же, где и раньше.