"Алексей Пехов. Наранья" - читать интересную книгу автора

Через несколько минут вернулся Алехандро:
- Полный разгром, мой друг! Дорога пуста. Уцелевшие улепетывают к
холмам. Думаю, если звери еще голодны, они доедят мятежников в ближайшие
минуты.
Голос у него был ровным, лицо тоже не выражало особых эмоций, а вот
глаза сияли. Было в них все. И страх, и удивление, и восхищение, и
потрясение. В эту минуту не только командир рейтар думал о том, какая
грандиозная сила скрыта в босоногой женщине, облаченной в белый балахон.
Мощь отступницы была грандиозна, и в отличие от клириков она не гнушалась
использовать ее в полную силу. Святые отцы, редко влезающие в дела земные,
даже в войны, в том числе и религиозные, могли бы поучиться, как помогать
солдатам в сражении и беречь их жизни.
С тремя такими колдуньями вполне можно было выиграть целую войну.
Теперь Рауль понимал, как Хуэскар снял осаду и отбросил врага от стен.
- Ба! - воскликнул Хосе, привлекая к себе внимание. - Ба!
Он, вытянув руку, показывал на рощу, где находились стрелки мятежников.
Там занималось грандиозное пламя, и уцелевшие люди в панике бежали прочь.
- Не спать! Мушкетеров сюда! Быстро! Быстро!
Воины Рауля дали залп. Отец Даниэль ловко защелкнул на колдунье
ошейник.

Альмадена, вторую неделю мучимая жарой и застывшая в ожидании скорой
засухи, убаюканная песнями сверчков, цикад и гитарой, медленно погружалась в
беспокойный сон.
Алехандро сидел на окне, меланхолично наигрывая какую-то грустную
баксанскую мелодию. Рядом с ним стояла пузатая бутылка "Коммандарии". Он
единственный, кто не присоединился к общей пирушке, проходящей во дворе
небольшого зажиточного дома в центре приграничного городка. Среди воинов не
чувствовалось никакого веселья. Негромкие разговоры, стук стаканов, чпоканье
пробок. Люди, пережившие еще одно сражение, в очередной раз вырвались из
цепких рук смерти и теперь медленно напивались.
Муреньо, после гибели Фернандо повышенный Раулем до капрала, в какой-то
момент заплакал, растирая слезы по загорелым щекам и сожалея о гибели брата
по оружию. Его кое-как успокоили, сунули красного вина, и, опустошив бутылку
"Азоллы", новый капрал уснул. Игнасио, Пабло и Мигель тихо спорили, окажутся
ли они теперь в аду, раз воспользовались помощью нечестивой. Каждый довод
заканчивался глотком вина, и каждый раз они приходили к совершенно
противоположному мнению, что еще сильнее запутываю и без того сложный,
приправленный смачными ругательствами теологический спор. Несколько человек,
устав за прошедший день, спали во дворе, прямо на скамьях.
Рауль сидел вместе со всеми в мрачном и опустошенном состоянии духа. Он
был рад, что все закончилось и стало можно снять кирасу. Дорожная пыль нашла
маленькие щелочки в броне, забралась под них и, смешавшись с потом,
превратилась в грязь. От нее пришлось страдать всю оставшуюся дорогу.
В какой-то момент он встал из-за стола, пригнул голову, чтобы не задеть
низкие ветви апельсинового дерева, и вышел на улицу, где нос к носу
столкнулся с Ховельяносом.
- Как дела у Лопеса?
- Будет жить, сеньор. Во всяком случае, ему повезло больше, чем бедняге
Хавьеру и тем, кого мы сегодня потеряли.