"Виктор Пелевин. Верволки средней полосы" - читать интересную книгу автора

мелко перекрестившаяся при виде Сашиной гавайской рубахи, покрытой
разноцветными фрейдистскими символами, да еще проехал на велосипеде очкастый
мальчик с авоськой на руле - велосипед был ему велик, он не мог сидеть в
седле и ехал стоя, как будто бежал над ржавой тяжелой рамой. Остальные,
наверно, сидели по домам.

Поездка в воображении представлялась иначе. Вот он ссаживается с
речного теплоходика, доходит до деревни, где на завалинках - Саша не знал,
что такое завалинка, и представлял ее себе в виде удобной деревянной
скамейки вдоль бревенчатой стены - сидят и улыбаются выжившие из ума
старухи, кругом растет подсолнух, а под его желтыми блюдцами мирно играют в
шахматы на дощатых серых столах бритые старики. Словом, какой-то бесконечный
Тверской бульвар. Ну еще промычит где-то корова...
А что вышло? Сначала - тоскливая пустота в заброшенных деревнях,
потом - такая же тоскливая обжитость в обитаемой. Ко всему еще врала и
цветная фотография из толстой ободранной книги с подписью, где упоминается
деревня Коньково. Саша нашел точку, откуда был сделан понравившийся снимок,
и удивился - до чего разным может быть на фотографии и в жизни один и тот же
пейзаж.
Мысленно дав себе слово никогда больше не поддаваться порывам к
бессмысленным путешествиям, Саша решил хотя бы посмотреть этот фильм - в
Москве он уже не шел. Купив у невидимой кассирши билет - говорить, пришлось
с веснушчатой пухлой рукой в окошке, которая оторвала билет и отсчитала
сдачу, - он попал в полупустой зал и отскучал в нем полтора часа.
Теперь было пройдено уже три километра, в дорогу успела втечь другая, и
за все время ни одна из проехавших мимо машин даже не притормозила. А они
шли все реже...
- Пойду назад, - вслух сказал Саша, обращаясь к ползущему по ноге не то
паучку, не то муравью, - а то будем тут вместе ночевать.
Паучок оказался толковым насекомым и быстро слез. Саша встал, закинул
за спину рюкзак и пошел назад, придумывая, где и как он устроится ночевать.
Стучаться к какой-нибудь бабке не хотелось, да и бесполезно, потому что
пускающие переночевать бабки живут обычно в тех же местах, где
соловьи-разбойники и кощеи, а здесь был колхоз "Мичуринский" - понятие, если
вдуматься, не менее волшебное, но по-другому и без всякой надежды на ночлег.
Единственный вариант: он покупает билет на последний сеанс в клуб, а после
сеанса, спрятавшись за тяжелой зеленой портьерой в зале, остается. И
переночует на сиденьях без подлокотников. Надо будет встать с места, пока не
включат свет, и спрятаться за портьерой - тогда его не заметит баба в
самодельной синей униформе, сопровождающая зрителей к выходу. Правда,
придется еще раз смотреть этот темный фильм - но тут ничего не поделаешь...
Думая обо всем этом, Саша вышел к развилке. Когда он проходил здесь
минут двадцать назад, ему показалось, что к дороге, по которой он шел,
пристроилась другая, поменьше, и сейчас он стоял на распутье, не понимая, по
какой из дорог он сюда пришел - обе казались совершенно одинаковыми. Он
попытался вспомнить, с какой стороны появилась вторая дорога, и закрыл на
несколько секунд глаза. Вроде бы справа - там еще росло большое дерево. Ага,
вот дерево. Значит, идти надо по правой дороге. Перед деревом, кажется,
старый такой серый столб. Где он? Вот он, только почему-то слева. А рядом -
маленькое деревце. Не понятно...