"Э.Пелин. Онемевшие колокола " - читать интересную книгу автора Он тихо подошел и оглядел вошедшую. Она была оборванна, грязна,
повязана нечистым платком, так что виднелись только ее глаза. По плитам она ступала босыми, испачканными ногами, отпечатавшими на полу следы, и это еще больше рассердило чистоплотного старца. Женщина его не заметила. Она молилась громко, с плачем, и подносила к стопам святой матери своё больное дитя - бледное, увядшее, словно прошлогодний цветок. Оно сомкнуло свои глазки, дышало тяжело и болезненно стонало. - Обереги мне его и спаси, матушка Богородица: одно-единственное оно у меня, - шептала женщина и низко склонялась, словно дерево под напором ветра. Слезы ее капали по холодным плитам, как капал воск с горящих свечей. Женщина вытащила из-за пазухи своей сорочки маленький первоцветик с синим шариком на конце и приколола на новую шелковую занавеску. - Прими это от меня, святая матерь. Нету у меня ничего другого! - Ты почему сюда вошла? - сердито спросил старец. - Колокола еще не били. Обычая не знаешь? - Не знаю, отче, - в замешательстве ответила женщина. - Выйди сейчас. Потом, потом приходи! Женщина покорно повернулась, сжала ребеночка в объятиях и пошла. Отец Иоаким проследил за ней взглядом. И когда она проходила через свет двери, еще раз заметил, насколько она оборванна и нечиста. Игумен увидел, что на плитах, на которых стояла женщина, остались грязные пятна. Он увидел на занавеске простой первоцветик с синим шариком на конце. Этот шарик, словно клоп, торчал на красивой занавеске и безобразил ее. Отец Иоаким выдернул его и зашвырнул в угол. После этого перекрестился перед иконой, поправил красиво занавеску и вышел. забыло о нем, когда он увидел, что двор заполнен богомольцами, которые держали свечи и ждали, когда ударят в колокола, чтобы войти в церковь. Братия тоже была готова. Они спустились вниз и разговаривали с народом о предстоящем празднике. Собравшиеся попятились, увидев игумена. Мужчины поклонились, а женщины встали в очередь, дабы поцеловать ему руку. Наступил праздник. Душа старца смягчилась и он вслух благословил всех. Солнце клонилось книзу, и слабый ветерок спустился с гор, по пути легко потряс листья на грецком орехе и ушел вниз в котловину поиграть с рекой. Старец умыл руки под чешмой [чешма - тип водоразборной колонки или источник]. Молодой прислужник подал ему полотенце - вытереться, после этого он перекрестился и стал подниматься на колокольню. Братия выстроилась перед церковной дверью, а народ столпился за ними в смиренном ожидании. Все глаза устремились к верхушке колокольни, где игумен выпрямился для исполнения священного обычая. Он перекрестился и дернул за веревку, которая качала сразу три языка колоколов. И с силой стукнули эти три железных языка по медным устам тяжелых колоколов. Один раз, два, три. Но колокола молчали и не издавали ни единого звука. Эти бронзовые, беременные звуками матери онемели. Страшно было смотреть, как железные тяжелые языки бьют по чистому металлу, а тот остается безгласным... Было в этом что-то мучительное. Все три колокола раскачивались и ужасающе тужились, словно глухонемые, которые хотят поведать о каком-то страшном пожаре - но не могут. |
|
|