"Маргарет Пембертон. Цветущий сад " - читать интересную книгу автора

известной своим огромным состоянием, и получил безупречное воспитание. Ему
легко давались различные знания. Он шел по жизни с беззаботным высокомерием
человека, у которого никогда не было проблем.
Нэнси открыла глаза. В тусклом свете его красивое лицо казалось вылитым
из бронзы. Он отбросил полотенце и начал ритмично делать массаж руками,
согревая и расслабляя ее. Она почувствовала жар, разливающийся по всему
телу. Холодное оцепенение сменилось ощущением тепла. Кровь снова быстро
побежала по ее жилам. Его руки гипнотизировали ее сочетанием силы и
нежности. На его левом мизинце красным огнем сверкал крупный, как орех,
рубин. Из-под кружевных манжет рубашки виднелись короткие темные волоски.
Она неотрывно смотрела на них и догадывалась, что его широкая загорелая
грудь тоже покрыта такими же темными упругими волосами. Они виднелись в
раскрытом вороте его рубашки. Тепло, согревавшее ее ступни и голени,
поднималось все выше. Она вскрикнула, протестуя, и, отдернув ноги, вскочила
так стремительно, что споткнулась и чуть не упала. Он быстро поднялся и
подхватил ее, прижав к себе. Эта волнующая, опасная близость еще более
усилила то незнакомое чувство, которое он пробудил в ней. Губы Рамона были
всего в нескольких дюймах от ее губ. Ей захотелось ощутить его поцелуй, но,
уперевшись руками ему в грудь, Нэнси со злостью оттолкнула его. Она сходила
с ума. Она еще никак не могла прийти в себя после диагноза доктора
Лорримера.
- Какого черта...
- Не прикасайтесь ко мне! Никогда! - Она вся дрожала, и в ее голосе
зазвучали истеричные нотки. - Я не терплю, когда меня трогают! Не хочу этого
ни сейчас, ни когда бы то ни было! - Голос ее сорвался, и она начала
всхлипывать, обхватив себя руками, словно удерживая от того, чтобы не
рассыпаться на части.
Глаза Рамона сузились. Сначала он решил, что она ведет себя, как
пьяница, допившийся до белой горячки. Но слезы и мучительные рыдания
говорили о том, что эта женщина расстроена и страдает по другой причине. Она
так стремительно оставила его, удалившись в другую комнату, где отчаянно
пыталась поговорить с мужем. О чем бы они ни говорили, ясно одно - она очень
расстроилась. Это не удивило Рамона. Пожалуй, кроме управляющего банком, не
было ни одного человека, кому импонировал бы внешне благовидный и мягкий
сенатор.
Рамон решительно положил руки на плечи Нэнси. Она напряглась. Его
объятие становилось все настойчивее, и наконец он прижал ее к своей груди.
На этот раз она не противилась. Ухватившись за лацканы его пиджака, она
зарылась лицом в кружева его рубашки и разрыдалась. Желание плакать не
покидало ее весь день после ужасного разговора с доктором Лорримером.
Наконец, судорожно всхлипывая, она освободилась от объятий Рамона, крепко
сжимая в руке его шейный платок.
- Я, кажется, испортила вашу рубашку. - Боже милосердный, что она
натворила! Никогда нельзя терять бдительность. Она была дочерью одного
политического деятеля и женой другого. Годами ей твердили об осторожности в
общении с незнакомыми людьми, и она послушно следовала этому правилу,
никогда прежде не нарушая его. В течение многих лет она была рядом с отцом в
период избирательных кампаний и сопровождала его во время официальных
визитов после победы на выборах, очаровывая весьма критически настроенную
вашингтонскую публику, не допуская ни одной небрежности в разговоре. С ее