"Маргарет Пембертон. Цветущий сад " - читать интересную книгу автора

Молчание слишком затянулось и становилось неловким, но Рамон не
предпринимал попыток нарушить его. Он неотрывно смотрел на Нэнси и видел,
как она снова теряет самообладание, поскольку с его стороны не последовало
ожидаемых вежливых заверений в почтении, традиционного пожелания спокойной
ночи и быстрого ухода.
Он щелкнул портсигаром и предложил ей закурить. Нэнси редко курила, и
ее рука слегка дрожала, когда она брала сигарету. Сунув золотой портсигар с
монограммой в карман, Рамон понял, что она только внешне кажется спокойной.
Вспыхнула зажигалка, и Нэнси склонилась к пламени. Его руки
прикоснулись к ее рукам и задержали их.
- Вы ужасная лгунья, - сказал он тихо. - Что же все-таки случилось с
вами сегодня?
Нэнси не знала, что делать. Невозможно было укрыться от его глаз, от
его близости.
- Ничего... - Она запнулась в нерешительности. - Впрочем... случилось.
- Расскажите мне. - Его голос заставлял повиноваться.
Нэнси отрицательно покачала головой, хотя чувствовала, как просто было
бы рассказать ему обо всем, и тогда он наверняка прекратит свои
бессмысленные домогательства.
- Нет, - сказала она наконец. - Если уж я не могу рассказать мужу, то
тем более не стану рассказывать кому-то другому.
Рамон вспомнил короткий, отрывистый телефонный разговор, яростно
брошенный бокал и сердитые слова, прерываемые всхлипываниями. Его неприязнь
к сенатору Джеку Камерону усилилась. В голосе Нэнси прозвучала такая
категоричность, что он решил не настаивать. Ему вовсе не хотелось разрушать
ее хрупкую оборону и снова доводить женщину до слез, которые, как он
догадывался, были очень близки.
- Ох уж эта бостонская чувствительность, - усмехнулся он.
Она пристально посмотрела на него секунду-другую, затем тоже слегка
улыбнулась лишь уголками губ:
- Да, я самая настоящая бостонская леди.
- Это я уже слышал. А сейчас идите и примите горячую ванну, а потом мы
спокойно пообедаем где-нибудь вдвоем, и вы расскажете мне о себе.
Рамон Санфорд, "Пантера-плейбой"! Если какой-нибудь писака увидит их,
обедающих вдвоем, завтра на первых полосах газет наверняка появятся сплетни
по этому поводу. Джек будет взбешен. Она представила, как он со злостью
швырнет газету на стол за завтраком в Вашингтоне. Затем тут же кинется к
телефону и потребует объяснений, а она скажет, что слишком занята, чтобы
выслушать его.
- Я с удовольствием пообедаю с вами, - сказала она, и Рамон внезапно
заметил, что она необычайно красива, когда улыбается. Густые ресницы, высоко
загнутые кверху, делали ее похожей на озорного котенка. До сих пор он видел
ее в самом ужасном состоянии - замерзшую, плачущую, растрепанную, - ив нем
пробудилось чувство глубокой нежности, которого он не испытывал с самого
детства. Он представил себе, как она будет выглядеть, когда примет ванну,
переоденется и синие круги под глазами исчезнут.
Двери за ней закрылись. Рамон налил себе еще немного бренди и подошел к
большим окнам, из которых открывался вид на ночной Нью-Йорк. Ясно одно: она
не такая, как он ожидал. Разумеется, Нэнси совсем не похожа на ту женщину,
какую Глория со злостью описала ему.