"Маргарет Пембертон. Площадь Магнолий " - читать интересную книгу автора

Едва Малком Льюис спрыгнул на тротуар, Пруденция смерила его изучающим
взглядом. Неужели он сотрудник разведки? Но если так, то почему его не
отправили с секретным заданием в Париж, Россию или Каир, а оставили в
Лондоне? Ведь всю войну он пробыл в Льюишеме. Странно...
- Тебе лучше поторопиться, - заметил Малком. - Водитель ждать не
станет.
- Я никуда не еду, - покраснев от смущения, промолвила Пруденция,
чувствуя себя ужасно глупо.
Водитель закатил глаза к небу, захлопнул дверцу и выжал педаль газа.
Малком улыбнулся:
- Дождь почти прекратился, надеюсь, мы не промокнем до нитки, пока
дойдем до площади.
Пруденция нерешительно встала со скамейки, не веря, что ей предложил
прогуляться самый симпатичный парень в округе и вдобавок секретный агент.
Она и не мечтала, что он проявит к ней интерес. Впрочем, ничего он и не
проявлял, поправилась она мысленно, им просто оказалось по пути. С таким же
успехом его попутчицей могла стать мисс Хеллиуэлл или Нелли Миллер, окажись
они сейчас на автобусной остановке. И с ними он так же любезно разговаривал
бы, потому что он воспитанный молодой человек.
- Откуда возвращаешься? - спросил он, когда они сошли с тротуара на
мокрую траву пустоши. Дождь прекратился, из-за облаков выглянуло солнышко.
Малком опустил воротник пиджака.
- С работы, - ответила она с тоской.
Малком усмехнулся:
- Как вижу, она тебе надоела до чертиков. Неужели так скучно работать
секретарем в адвокатской конторе? Тебя ведь твой отец именно туда пристроил?
Пруденция кивнула, она до сих пор была "благодарна" папаше за эту
медвежью услугу. Контора мистера Бейли была забита папками с бумагами и
провоняла клеем и пылью. Ее владелец выглядел старше библейского Мафусаила,
а его помощница мисс Крабтри служила у него еще с Первой мировой войны. Если
бы Пруденции позволили самой решать, чем ей заниматься, она бы устроилась
продавщицей в магазин одежды. Но папаша считал, что служить, пусть и младшим
клерком, в адвокатской конторе гораздо престижнее, чем торговать.
- Если тебе там все обрыдло, почему не уходишь оттуда? -
поинтересовался Малком. - Сейчас совсем не трудно подыскать работу по душе.
- Нет, я не могу, - не глядя на него, промолвила Пруденция, покраснев
еще гуще.
Он с интересом посмотрел на эту странную девушку самой обыкновенной,
неприметной наружности. Зря она не пользуется косметикой! Вот его сестры, ее
ровесницы, уже красят губы и ресницы и только выигрывают от этого.
Приглядевшись к спутнице, он сообразил, что если бы она попользовалась
помадой и тушью для ресниц, то стала бы значительно симпатичнее.
- Ты слышала, что к нам приезжает эмигрантка из Польши? - спросил он,
меняя тему разговора. - Говорят, она здесь надолго обоснуется.
Пруденция поджала губы. Слышала ли она об этой польке? Еще бы! В
последнее время отец только о ней и говорил.
- Какая преступная недальновидность! - бушевал он. - Мало нам здесь
немцев, торгашей, негров и уголовников! Скоро вся площадь будет заселена
всякой швалью, как Бермондси или Лаймхаус.
- Но здесь живет всего одна немка, дорогой! - осмелилась возразить ему