"Дон Пендлтон. Тайфун над Майами ("Палач") " - читать интересную книгу автора

явным неудовольствием смотрел на коренастого человека, стоявшего у шезлонга.
- А теперь послушай меня, Джонни, - сказал Бальдероне, - я не собираюсь
выслушивать твои оскорбления и не потерплю их. Если тебе не нравится, как я
организовал засаду на Болана, занимайся этим сам. Только не говори мне...
- А-а! Хватит, Винни, - проворчал Порточчи, потягивая из стакана
коктейль. - Ты не первый, кого этот парень провел вокруг пальцев.
- Я понимаю, что ты чувствуешь, - ответил Бальдероне. - Я имею в виду
снайперский значок и все такое. Но ведь мы даже не знаем, здесь ли Болан.
- Здесь, - заявил Порточчи своему коллеге. Некоторое время он нервно
грыз ногти, потом спросил: - Что сказал об этом Сиро?
Бальдероне, как зачарованный, наблюдал за ритмичным подергиванием
пальцев на ноге Порточчи, которые жили, казалось, своей особой независимой
жизнью.
- Я тебе уже говорил. Он хочет, чтобы ты оставался здесь, в
"Сэндбэнке". Поэтому расслабься и отдыхай. Когда ты понадобишься ему, он
даст тебе знать. А пока совещание идет полным ходом: решают, что делать с
Боланом.
Порточчи проследил за взглядом Бальдероне, прикованным к его пляшущим
пальцам. Его голос стал внезапно нежным и сладким, как мед: - Послушай,
Винни... Сиро не видел, что оставил этот человек после себя в Палм-Спрингсе.
А я был там. Эти старики, собравшиеся за круглым столом... они тоже ничего
не видели. Ни ты, ни эта сучка, которая сидит передо мной, - вы ничего не
видели. А вот Джонни Порточчи видел все собственными глазами, Винни. Поэтому
он не может позволить себе такой роскоши - расслабиться и отдыхать, когда
над головой у него, как меч, висит проклятый снайперский знак. Скажи об этом
Сиро - капо Лаванжетта. Передай ему, что Джонни Порточчи чует, как в Майами
Бич разит присутствием Болана, и что нашей Организации пора принять активные
меры, чтобы устранить неприятный запах...
- И не рассчитывай на это, Джонни. Я ничего не скажу Сиро. Ты все
объяснишь ему сам.
Ноздри Порточчи побелели, руки затряслись и он заорал:
- Тогда скажи этой потаскухе, чтоб она сняла свой лифчик! Объясни ей,
что Джонни Порточчи любит голые сиськи, но он до сих пор не знает, есть они
у нее или нет!
Девушка живо подняла голову. В ее глазах застыло непередаваемое
чувство... то ли страха, то ли злости. Она уронила руки вдоль тела и
посмотрела в лицо Вина Бальдероне. Она знала, и это читалось в ее глазах,
что Джонни воспользовался ею, чтобы выпустить пар, разрядить напряжение,
достигшее опасной отметки, и, естественно, искала поддержки у того, на чью
помощь рассчитывала.
- Кончай, Джонни, - вздохнул Бальдероне. - Это все же публичный
бассейн. Не может же она раздеться здесь догола! Не нервничай... Забирай ее
к себе в номер. Там она с удовольствием покажет тебе сиськи!
- Я сам сделаю это! - рявкнул Порточчи, свирепея с каждой секундой все
больше и больше.
Он приподнялся в шезлонге, готовый броситься на девушку, но вдруг
остановился, не завершив движения, - с его лицом произошло что-то
непонятное. Гримаса ярости, искажавшая его лицо, исчезла, уступая место
новой кошмарной маске: рот безобразно широко раскрылся в беззвучном крике,
безупречный римский нос провалился во внезапно открывшуюся красную воронку,