"Эдгар Пенгборн. Дэви ("Постхолокостские истории" #1) " - читать интересную книгу автора

святые сожжения,- думаю, я смог бы найти в современных людях признаки
различных рас Былых Времен. Впрочем, пустое занятие, по-моему...
- Вы оба пошли по неверному пути,- сказал я,- потому что все виды
времени важны. Проблема в том, как переходить от одного к другому без потери
совершенства, которое моя жена считает столь типичным для меня.
Тут в каюту зашла кошка капитана Барра, Мама Хамфри, с задранным
хвостом, беременная, ищущая место, где можно выспаться; она запрыгнула на
нашу койку, зная: тут ей будет хорошо.
- Взять историческое время, например. Вы должны признать, что это -
самая скромная вещь, которую следует сделать для истории.
- Полагаю,- сказал Дион,- что эти сведения было бы полезно запихнуть в
учебники. В последнее время мы были сыты ими больше чем по горло.
Ники вдруг расчувствовалась, целуя черно-белую голову Мамы Хамфри и
бормоча что-то, чего Дион не уловил, относительно двух девочек в одинаковом
положении. Так получилось, что мы не сказали Диону о беременности сестры,
оставив новость на более удобное время.
- И все-таки,- сказал я.- Наше плавание - тоже история.
- А туман все еще густой,- заметила Ники.- Ой, когда я забирала еду,
Джим Лоумэн сказал мне, что видел на рассвете, как мимо корабля пролетел
щегол. Они ведь - перелетные птицы?
- Некоторые,- я вспомнил Мога.- Большая часть остается на зиму, но в
любом случае, для перелета сентябрь - слишком рано.
- Когда туман рассеется,- сказала Ники,- и солнце обнаружит нас, пусть
рядом окажется остров, на котором не будет никого, кроме птиц и безобидных
пушистых зверюшек. Пусть будут щеглы, которых никто не захочет убивать, и
они будут садиться и взлетать, садиться и взлетать... Кстати, чем не ритм
жизни? Падение, легкость и парение? Нет, не говорите ни слова о моей
фантазии, если она вам не нравится.
- Это может оказаться материк,- сказал Дион,- где живет народ, не
слишком приветливый к чужакам.
- Вот чертов принц! - вздохнула Ники.- Я выпустила мыслишку, чересчур
большую для моей головы, и вдруг - бац! - вылетает стрела его здравого
смысла, и моя птичка, мой честолюбивый цыпленок, тут же падает на лету.
- Ну что ты... Этот щегол мне тоже нравится, Миранда, но я на тысячу
лет старше тебя. Я ведь был подобием правителя, а это означает борьбу с
недальновидностью, и через некоторое время начинает болеть сердце, ты и сама
знаешь. Ничего странного, что мой дядя сошел с ума. Добрый и слабый человек,
он, я думаю, просто спрятался в укрытие, в скорлупку, выстроенную для него
собственным разумом. Что мы видели? Жирную колоду на полу, пускающую слюни и
мастурбирующую с куклами,- вот какой была его скорлупа. Думаю, что через
некоторое время добрый и слабый человек внутри умер, а оболочка осталась
жить.
Эту колоду, кстати, пришлось кастрировать, и только тогда Церковь
разрешила ей втайне продолжить существование и согласилась на учтивую
выдумку о "слабом здоровье". Только так можно было уберечь президентскую
семью от угрозы бесчестья: производить умственных мутов - это вполне могло
бы вызвать опасные общественные волнения. Священник, кастрировавший
правителя, сказал Диону, что после первого шока Морган III, казалось, на миг
вновь обрел былую ясность сознания и четко произнес: "Счастлив мужчина,
который может больше не производить правителей!"