"Хью Пентикост. По следу смеющегося маньяка ("Питер Стайлс")" - читать интересную книгу автора

гостинице, хозяева которой не только многое замечают, но и не способны
обеспечить конфиденциальность имеющейся информации. Что, в свою очередь,
поставило бы под сомнение репутацию Лэндбергов.
Я начал оглядывать зрителей в поисках Питера. Его не было видно. Я
пробирался через всю толпу в разных направлениях, но безуспешно. Казалось,
его здесь не было.
Недалеко от площадки торможения горнолыжников была устроена стойка с
кофе. Чувствуя, что основательно продрог, я направился к ней. Вокруг на
снегу топтались люди с бумажными стаканчиками с кофе и хот-догами. Через
некоторое время подошла моя очередь. Человек, подающий кофе, был Джек Кили,
ночной сторож. Вручая мне стаканчик черного кофе, он тревожно посмотрел на
меня.
- Есть какие-нибудь новости с холма? - спросил он.
- Ничего удобоваримого, - сказал я.
Он отвернулся, чтобы обслужить другого клиента, а я передвинулся в
дальний конец стойки. Неожиданно я понял, что стою рядом с Лаурой Причард.
Она зажала ладонями в перчатках бумажный стаканчик, как бокал с бренди. Свой
городской костюм она успела переменить на широкие брюки, башмаки, серую
каракулевую шубку и такую же шапку-кубанку. Напряженная и бледная, она
смотрела на толпу, а темные очки скрывали ее глаза.
Я поставил свой стаканчик на стойку.
- Не желаете сигарету? - спросил я, предлагая ей свою пачку.
Она испуганно взглянула на меня.
- А, это вы, мистер Трэнтер, - сказала она. - Я... да, пожалуй, закурю.
Она отставила свой стаканчик и стянула перчатку. Я поднес ей зажигалку,
когда она вытащила сигарету из пачки. Она сильно и жадно затянулась.
- Я должна извиниться перед вами, - сказала она.
- За что?
- За то, что я вышла в вашем присутствии, когда мистер Стайлс
рассказывал отцу свою историю. Я... я просто не могла этого вынести.
- Да, слышать это, наверное, было тяжело, - сказал я. - Но кажется,
вашему отцу это было необходимо.
- О да! Ему это было необходимо! - с горечью, сказала она.
Мне показалось, что я ее понял. Враждебность отца к ней была слишком
заметна.
- Вы чувствуете, что Джейн его любимица, - сказал я.
- Была, - жестко поправила она.
Взгляд ее скрытых темными очками глаз был устремлен на вышку трамплина.
Мы услышали отдаленный сигнал. Еще один горнолыжник начал свой разбег.
- Лично я был единственным ребенком у родителей, - сказал я. - Так что
мне не знакома проблема соперничества между детьми. Хотя, конечно, мне
хватало и других забот.
Она кинула на меня быстрый, почти испуганный взгляд. Я уловил в ней
какое-то сходство с Джейн. Будь она в веселом настроении, это было бы еще
заметнее.
- У Питера Стайлса есть и другие причины, помимо Джейн, желать, чтобы
этот случай был раскрыт, не так ли? - спросила она.
- Тот парень, который убил его отца, сделал его инвалидом, - ответил
я. - Но любой, кто знал Джейн, считает, что она стоит того, чтобы ее убийца
был найден. Возможно, так же думают и те, кто знал Марту Тауэрс. Да и нужны