"Маргарита Пас Паредес. Лирика " - читать интересную книгу автора

спина лишится крыл, пусть склонятся уста и поцелуют пыль, и пусть
на ложе матери-земли я в первозданной наготе останусь, - тогда,
Поэзия, прошу, пролей на раны от любви твоей обманной бальзама
каплю и в груди моей навеки расцвети горящим маком.

Адам во тьме И в день седьмой бог создал человека по образу,
подобью своему. И, вдунув в грудь ему дыханье жизни, зажег очаг
любви во тьме вселенной.
Так ты, по образу моей мечты, был нежностью моей когда-то
создан: дала я легкость волн твоим ладоням, чтоб было где играть
моим дельфинам, и свет, что неотступно возникал в моих глазах при
мысли о тебе, я весь перелила в твои глаза; и твоего нетронутого
лба коснулся голос мой неслышным вздохом; зарей любви я осветила
ярко своей души тайник неосвещенный, что до тебя был мрачен и
заброшен... Теперь он весь дрожит, тобой встревожен, как запахом
цветов пчелиный рой.
Так ты, по образу моей мечты, моею страстью для меня был
создан. Но всех моих усилий волшебство разбилось о стекло, что
защищало тебя от жара сердца моего.
И снова ты, как в первый миг творенья, - бесчувственный комок
холодной глины. Божественным дыханием любви тебя, увы, я не
одушевила. Адам во тьме, ты не подвластен чуду... Но без тебя я,
Ева, также буду творить вокруг тебя свой рай земной.

* * * Тебя со мною нет, и смертным хладом потока жизни
скована струя. Бесплодна и пуста душа моя, зияющая беспросветным
адом.
Как я хотела быть с тобою рядом, чтоб чувствовал ты радость
бытия, когда в тебя переливаюсь я вся целиком: улыбкой, жестом,
взглядом.
Но от любви моей ты так далек: я в пустоту протягиваю руки,
мой голос поглощает тишина.
Одна твержу я нежности урок, - увы, напрасно длю я сердца
муки: из нас двоих люблю лишь я одна.

Предрассветная бессонница Нет: это не обычная бессонница,
когда в мозгу бесформенные чудища ворочаются или мысли судорожно
без цели мечутся и пустота кругом... Нет, это трудно объяснить:
все, что мне чудится и наполняет душевный омут.
Днем все это поглотится, рассеется разноголосьем дня и слов
бесцельностью, исчезнет тишина. Но снова ночь нависнет душным
пологом в истоме издыхающего ворона, и, оглушив меня, обрушится мне
в уши рев печальный судов, неведомо куда отчаливших; протяжные
гудки безумных поездов, упрямо мчащихся на красный свет, к той
станции любви, где встретится с крушеньем ожиданье.
И мною, как в бреду, произносимое, от нежности влажнеющее
имя - тоской затверженное заклинанье, увы, оно - всего лишь чайка
раненая, ему не долететь до мачты сердца, плывущего далеко сердца,
что с каждым мигом удаляется.
Ты - призрак, из тумана возникающий, или, скорее, призрачная